Памятник Петру I – памятник отношениям между властью и народом

   4 октября врио мэра Москвы Владимир Ресин предложил рассмотреть возможность переноса памятника Петру I. Технически, это может обойтись городскому бюджету в 1 миллиард рублей (сообщает РИА Новости). 

   Общество разделилось. Одним, как это обычно бывает в нашей стране, совершенно не важно, перенесут памятник или нет, главное, чтобы их не трогали. Вторые выступают за более разумную трату такой большой суммы, считают более целесообразным потратить этот миллиард на детские сады, школы или еще на что-то полезное для общества. Третьи предлагают демонтировать его и сдать в металлолом. И, конечно, есть та часть людей, которые эту инициативу поддерживают и предлагают перенести памятник: одни к Финскому заливу у въезда в Санкт-Петербург, другие к Курильским островам, с целью отпугивания посматривающих на наши земли восточных соседей. Я выступаю за то, чтобы в назидание потомкам оставить памятник на его месте, как памятник пошлости, самодурству, безразличию и российской модели отношений между властью и народом. 

   Практически все СМИ и многие общественные деятели упрощают ситуацию, называя эту скульптуру символом эпохи Лужкова. Памятник Петру отражает отношения и систему взаимодействия между властью и народом. Он должен ассоциироваться не только с Лужковым, но и с Ельциным, и с Путиным, и с Медведевым, и с аппаратом власти как таковым. Когда в 1997 году планировали поставить памятник, группы активистов выступали против, устраивая демонстрации, но как мы знаем, это ни к чему не привело. И ответы на все вопросы, связанные с этой скульптурой, можно найти, разобравшись в причинах безрезультатности тех протестов и многих других, проводившихся после. Что есть по своей сути акции протеста? Это действия, выражающие недовольство группы людей, чьи интересы ущемляются или могут быть ущемлены в связи с какими-то планирующимися действиями государства или крупного капитала. Чьи интересы в то время могла ущемить постройка памятника? Тех, кто хотел сохранить архитектурный облик своего города, и считал, что данная постройка его нарушит. Во второй половине 90-х, большая часть жителей нашей страны, и Москвы в частности, уже оправились от потрясений, связанных с прошедшими в нашем государстве переменами. Население пребывало в аморфном состоянии, столичные жители радовались иностранной одежде, технике – наслаждались ставшими, наконец-то, доступными плодами общества потребления. Люди вкусили жизнь, и разрушение исторического архитектурного облика столицы большинство ее жителей не волновало, и, тем более, это уже почти никого не трогало настолько, чтобы выйти на демонстрации или иным способом выразить свою позицию. Поставив этот памятник, власть проверяла общественную реакцию. Она хотела понять, стали ли люди чувствовать себя гражданами, стали ли думать, что теперь в их стране демократия, и они имеют каналы воздействия на власть, и несут свою часть ответственности за происходящее в стране, действуя или бездействуя. Общество эту проверку не прошло, населению было еще не до этого. Власти был дан зеленый свет для всех тех действий, которые последовали позже.

   В 2000-х ситуация медленно начала меняться, и за последние два года люди стали активнее. Было проведено много демонстраций против сноса зданий, против постройки домов там, где не хотели жители района, против прокладки дорог и т.д. Но большая часть этих акций были проведены безрезультатно. Есть две причины этой неэффективности. С одной стороны, причиной является безразличие большей части людей, что выражается в масштабах проводимых акций. Для наглядности, приведу примеры. В 2010 году в Марше Несогласных приняли участие 700 человек. В Брюсселе в акции протеста против введения мер жесткой экономии и сокращения расходов, прошедшей в сентябре этого года, приняли участие 50 000 человек (сообщает BBC). Если в Москве 50 000 тысяч человек выйдут на демонстрацию, одними дубинками с ними уже не справятся, либо придется их выслушать и что-то менять, либо придется идти на них с танками.

   Вторая причина заключается в структуре отношений между властью и народом. Так издавна завелось, что этих отношений никогда не было. Есть власть, а есть народ. И то, что делают «большие люди», не касается «простых». Эта ментальная программа, доставшаяся нам по наследству от царской России, сохраняется и в сознании современных людей, т.к. период СССР не работал для изменения рабской ментальности, а лишь закреплял ее. Это отсутствие отношений продолжает иметь место, с одной стороны, благодаря народу, который до сих пор после любого резкого высказывания в отношении власти прислушивается, не постучатся ли в дверь, с другой стороны, благодаря власти. Наша власть избрала несколько стратегий поведения в связи с протестами, все они работают на закрепление оппозиции народ – власть и никак не способствуют началу диалога.

Первая: Все решения были приняты в соответствии с буквой закона, а следовательно протестовать тут нечего.

Вторая: Проведение акций протеста – это хорошо, это показывает, что в нашей стране демократия.

Третья: Марш Несогласных или любая другая акция протеста должны проводиться с разрешения властей, если власти не дали разрешения, значит проводить нельзя, а вы все равно проводите – значит, нарушаете закон.

   Практически на все прошедшие акции протеста государство отреагировало в соответствии с этими тремя стратегиями, то есть не учло мнение граждан при принятии решений. Это обратная сторона оппозиции народ – власть. Мнение народа никак не учитывается, ни при изменении архитектурного облика, ни при изменении таможенного кодекса, ни при каких других серьезных изменениях. Если говорить об архитектурной среде, то здесь не учитывается не только мнение граждан, но и мнение независимых специалистов. Таким образом, населению говорят: «Что хотим, то и вершим».

   Прозвучавшая инициатива о переносе памятника – это попытка власти снять с себя ответственность за многочисленные сносы исторических зданий, за возведение разных уродств, за многие события, произошедшие в культуре, за навязывание властью своих вкусов путем дарения галерей Шиловым, Церетели, Глазуновым и т.д. Лужков в данном случае выступает в роли «козла отпущения», и общественному мнению навязывается привычная для русского сознания мысль, что во всем виноваты бояре, а царь всегда хотел как лучше. Многие уже попались на эту уловку политтехнологов, и ни у кого даже не возникает мысли, что президент и премьер-министр, руководившие страной в 1997 году, могли повлиять на решение о возведении этой постройки, так же как Путин и Медведев могли повлиять на многие решения, вызывавшие общественные протесты на протяжении 2000-х. Однако решения отменены не были, законы были приняты, исторические здания снесены. Власть никак не реагирует на протесты народа, потому что его мнение ей не интересно, а главное его не собираются учитывать. В свою очередь большая часть населения продолжает быть аморфной, и в глубине души, а некоторые и на поверхности, считать, что политика их не касается и самое главное, не должна касаться. Власть существует отдельно от народа, а народ существует отдельно от власти, и между ними не происходит никакой коммуникации и даже движения к ней. Таким образом, российская система взаимоотношения народа и власти продолжает идти своим историческим путем, где народ остается народом, бояр заменяют олигархи, а царя – правительство. 

   Памятник нужно оставить, и во всех энциклопедиях написать, что он является символом отношений между российской властью и народом, прибить огромную справочную табличку у самого памятника, и упомянуть о разыгрывающемся сейчас спектакле вокруг его переноса, который лишь является закреплением отношений того же типа.