Views Comments Previous Next Search

Максим Кантор «Учебник рисования»

216300
НаписалДаша16 августа 2008
216300

Максим Кантор. «Учебник рисования». Ну, вы слышали. Или нет? Роман называли «энциклопедией русской жизни», «великим русским романом», «главной книгой нового столетия» и просто «лучшей книгой года». Писали о нём все. На десять страниц ни в «Яндексе», ни в «Гугле» вы не сыщете двух ругательных рецензий подряд.

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 1.

«Развитие искусства авангарда совпало по времени с новой экономической стратегией современного мира, когда золотое обеспечение валюты перестало существовать и для нового экономического рывка потребовалось ввести тотальное кредитование всех всеми. Авангард разделил новую экономическую концепцию мира – он, подобно современной бирже, раздаёт векселя и акции – т.е. просто настриженную бумагу (в некоторых произведениях авангардного искусства этот образ буквально воплощён в реальность), каковую нарезанную бумагу объявляет непреходящей ценностью. Как же так, помилуйте! – кричат иные консерваторы. – Ведь ценность – это Рафаэль. Нет, – возражают им люди нового мышления, – Рафаэль существовал как единственно возможная ценность, когда рубль (или фунт) был эквивалентен определённому количеству золота. Сегодня мы выписываем векселя под будущее – мы продаём кредиты. Находясь вне культурной иерархии, эти векселя ничем подтверждены быть не могут, никто их ценность удостоверить не в состоянии. Обыватель, боящийся, что его околпачат – как не раз бывает с векселями в банках, увы, – стоит перед ничего не выражающей стряпнёй, и он озадачен: брать бумажку – или не брать?»

Действительно, это много больше того, что принято называть современной прозой. Но вам-то оно зачем? Зачем оно? Марат Гельман нервно пошевелился. А вам зачем?

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 2.

(офорты тоже Кантора, здесь и далее)

Зачем вообще Максим Кантор? Чем он лучше кого-нибудь из ближнего круга? Зачем читать большие тома, в которых отступлений от сюжета к истории XX века и теории искусства столько же, сколько французского текста и батальных сцен в «Войне и мире»?

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 3.

«-… Я не поверю в героя – будь он сын короля или Бога, – который, желая вправить сустав у времени, вывихнет его у меня. Это обманная пьеса. Знаешь, какая самая страшная фраза в пьесе?

  • Какая?
  • «Клинок отравлен тоже». Потому что всё остальное уже давно отравлено."

Здесь много пафоса и любви. Но роман-то – героический, его иначе не напишешь. Этот большой вязкий текст должен вдохновлять, не больше не меньше, на Революцию, хотя, возможно, покажется кому-то слишком консервативным.

Читать Кантора нужно затем, чтобы – просто – увидеть. Прочитать не поэтическое смятение амёбы верлибром, а историю. Не сюжет, а прозу. Чтобы подойти к вечности ближе, чем подпускает «Маленький принц».

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 4.

«…Но главное в этом монологе другое: это рассказ Энея, понимаешь, Энея! Энея, который спустился за отцом Анхизом в царство теней с угрозой стать тенью самому – и вынес оттуда отца на плечах.

  • Думаешь, Гамлет помнит про это?
  • Будь уверен, Гамлет думает о царстве теней, будучи сыном тени. Когда Гамлет гибнет, он сам тоже становится тенью. Непонятно: дух он или призрак. Если он всё время пишет черновики, один за другим, то должен же найтись и окончательный вариант. Или по-другому: призрак есть тень идеи. Какой идеи? Осталость только понять, верно? Пьеса называется «Гамлет» – но не сказано, какой из двух Гамлетов. Отец или сын? Я думаю, и тот и другой – сразу про обеих. Это и есть название пьесы: «Отец и сын». Такое название у всех главных книг, и даже у самой главной. Но сначала я вот о чём скажу: Гамлет не ведёт себя никак – именно потому, что все возможные варианты поведения уже истрачены. Посчитай: сколько вариантов поступка есть у Гамлета. Сразу окажется, что любой поступок, который он мог бы совершить, уже кем-то совершён – место уже занято, кто-то другой так себя уже проявил н этом месте.
  • Приведи пример, пожалуйста.
  • Пожалуйста. Например, он может захватить власть, убить исподтишка короля, объявить себя законным наследником короля предыдущего, царствовать с видимым удовлетворением, так, как это делает Клавдий, как это делают во многих нам известных по истории случаях. Не надо шума, пырнул по-тихому, и порядок. В этом смысле Клавдий является потенциальным двойником: недаром в представлении актёров – отравитель изображается племянником жертвы. Сцена якобы разоблачает Клавдия, а на самом деле проигрывает возможное поведение Клавдия. Верно?
  • Здесь я согласен.
  • Офелия, – сказал его собеседник, – являет ещё один вариант поведения. Принц мог по-настоящему сойти с ума и покончить с собой. Так, вероятно, ведёт себя человек, потрясённый смертью отца, – просто сходит с ума. Он все типы поведения понемножку пробует. То сумасшедшим побудет, то в Пирра поиграет – с мечом постоит, то задумается о государстве, как норвежец. Если посмотреть внимательно, все варианты поведения разобрали, и каждый, вообще-то, неплох. Но выбирает он потом окончательный вариант.
  • Какой же?
  • Я скажу, если сам не догадаешься. Ты ответь мне на простой вопрос: зачем внутри пьесы – ещё одна пьеса? Зачем пьеса, которую играют актёры?
  • Мышеловка? Нужна для того, чтобы разоблачить короля.
  • Разве за этим? И как же короля разоблачили – тем, что обидели?
  • …Реальность – она одна. А Гамлету всё стало ясно именно в театре. Когда посмотрел представление – оно отразило всю его историю. Он посмотрел – решил: всё, пора. Хватит время тянуть.
  • Видишь! Ещё одно зеркало! Тоже зеркало! И ты прав, ты прав, – вдруг горячо заговорил историк, хватая друга за руку, – ты прав, что для каждого играется своя пьеса. И я тоже прав, когда сказал, что пьеса всего лишь одна – одна на всех. Понимаешь?
  • Нет, мой пылкий друг, не понимаю.
  • Я имею в виду такое зеркало, в котором отразится всё сразу. Мышелока – сыграна и для короля, и для Гамлета, и попадают в неё оба. Просто король видит в представлении аллюзию своей истории, а Гамлет – структуру истории вообще. И Гамлет понимает, что его судьба – такая же пьеса внутри другой пьесы, как «Мышеловка» – внутри пьесы «Гамлет». Герой смотрел на судьбы других теней – на судьбы своих двойников. Вернее сказать так: он думал (и мы вместе с ним думали), что все они – его двойники. И неожиданно этот зеркальный ряд распался, когда он увидел, что они вставлены не в его пьесу, как он самонадеянно решил, а они – вместе с ним – внутри большей пьесы. Понимаешь теперь? Вот что ужасно – вырываешься из одного сюжета, думаешь: убежал! А ты не убежал и никогда не убежишь."

В книге стоит идеальный полифонический диалогизм и полный карнавал по Бахтину. Каждый из героев «Учебника рисования» убедительно и настойчиво тянет на себя, и вместе они так растягивают роман, что он может закрыть собой дыру времени.

«Энциклопедия русской жизни» – не даром же сказано. По «Учебнику» можно изучать 90-е.

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 5.

Впрочем, роман не нуждается в лишних словах. Он всё сам про себя знает. «Вас много, а я целый один», как говорит второстепенный герой произведения.

P.S. Кстати, в этом году вышел сборник статей Кантора – «Медленные челюсти демократии».

Максим Кантор «Учебник рисования». Изображение № 6.

Помимо статей о политике, в нём есть очень интересные рассуждения о современном искусстве и большая статья о кумире копирайтеров Владимире Маяковском.

Они заслуживают отдельного разговора.

Посмотреть работы Максима Кантора, прочитать его биографию и пр. можно по адресу: http://www.maximkantor.com/

Рассказать друзьям
21 комментарийпожаловаться

Комментарии

Подписаться
Комментарии загружаются