Эта девушка живет в Лос-Анджелесе и ведет прекрасный (без ложной скромности) блог, на который очень многие люди, интересующиеся дизайном, буквально молятся. В преддверии приезда в Москву на выставку промышленного дизайна Design Act 2008 Омами рассказала Lookatme о вещах, которые ее окружают и про то, чем она сейчас живет.
Про педантичность
Я жуткий педант. С элементами распиздяйства. Довольно долго я жила с ощущением легкой шизофрении, а потом однажды Рассадин мне сказал – а чего ты паришься? Тебе же не кажется странным, что с утра тебе хочется помидор, а вечером яичницу? И вот с тех пор всякий раз, когда мне мерещится раздвоение личности в себе или какие-то другие подозрительные парадоксы, я вспоминаю про помидор и яичницу и утешаюсь.
Про события 10-летней давности
10 лет назад я сосредоточенно хотела поступить учиться на дизайнера. В строго определенное заведение. Я хотела этого, как дышат в противогазе – беспрерывно, осязаемо и напряженно. Поэтому, когда меня не приняли – это было кислородным шоком. До того мне казалось, что ничто не устоит перед моей силой желания. Главное – сильно и четко хотеть. А оказалось, что фиг. Недостаточно хотеть, как угодно сильно, надо еще и что-то делать по этому поводу. На следующий год меня приняли.
Про обычный день
В субботу например. Я встаю в 7:45 утра, чтобы успеть на кикбоксинг. Потом оказывается, что уже опять наступила пятница. У меня нет практически жизни, или, если и есть, то очень мало и быстро, неделя проходит за день, месяц за неделю, без выходных, сплю мало, ем почти всегда совмещая еду с чем-то еще. Да, это была двухминутка себяжаления.
Про раздражение
Я стараюсь не раздражаться из-за вещей, которые я никак не могу изменить. Чужая узколобость, например. Все равно раздражаюсь конечно, первичная реакция включается на секунду раньше сознания, но я стараюсь сразу разжимать ладонь и отпускать.
Про университеты
Я училась в Израиле, в Холонском Технологическом Институте и в Голландии, в школе Искусств в Утрехте. Формальное образование в хоть сколько-нибудь приличном заведении кажется мне очень важным в смысле закладывания фундамента. Можно, конечно, научиться основам композиции, теории цвета, истории дизайна и искусства самостоятельно; можно и не знать этого всего совсем и быть, например, прекрасным иллюстратором. От Б-га. Но нельзя писать о дизайне руководствуясь исключительно позывами собственной чистой души. Это, в общем, тема для очень долгого и местами противоречивого разговора, но если упростить: учиться – хорошо. Не учиться и заявлять при этом, что это лишнее – плохо. И вообще, как правило, о том, что не в деньгах счастье, и секс – не главное в жизни, могут говорить только достаточно обеспеченные люди, у которых при этом стоит. Когда об этом говорят нищие импотенты – такое утверждение выглядит скорее жалко, чем убедительно.
Про друзей
Мои друзья большей частью живут черт знает в каких далеких концах света. Причем разных. Некоторые из них в глаза не видели мой блог. Ну или видели, но им это неинтересно. Вообще географическая отдаленность и посторонние сферы деятельности дают здоровую перспективу. На всё. Невозможно все время валандаться в одном общем корыте, хотя это, конечно, очень уютно.
Про любимые места в Лос-Анджелесе
Самое прекрасное в Лос Анджелесе – круглогодичная атмосфера лета. Лета как состояния души: курорт, каникулы, всеобщее довольство. Это далеко не самый красивый город на свете. Положа руку на сердце – большей частью он уродлив, как может быть уродлива только срочная застройка на скорую руку в сейсмически опасной зоне. Он похож на какие-нибудь стоптанные валенки или домашние тапки – эстетический кошмар, хоть и не без некоторой прелести, но зато однозначно комфортен. Отдушиной являются все приокенские места: Венис Бич, где время остановилось в 70х, с кучей колоритных кафе, галерей и магазинчиков; Санта Моника, медленная, горячая, с налетом истинного, неглянцевого гламура, настоящего такого голливудского гламура 40х; Малибу, где океан успешно разбавляет пафос прибрежных питейных заведений, то и дело забрызгивая диваны соленой водой; а также Даунтаун, город-призрак, подобие Манхетена, внезапно вымирающего к вечеру, где на 9-ой улице текстильного квартала стоит бесконечный лес тканей, а в Маленьком Токио есть настоящий японский супермаркет под названием Нихийа, с кучей неизвестных западной науке, но неотразимо упакованных съедобностей. А! Еще есть прекрасное кладбище в Голливуде под умиротворяющим названием «Голливуд Форевер», где, например, Хитчкок похоронен; летом там устраивают ночные показы старых фильмов на открытом воздухе. Все приносят одеялки, вино, шоколадки и укуриваются в хлам.
Про место, в котором живет
Я отвратительно люблю чистоту, простоту, симметрию и линеечные линии. В идеале мой дом был бы похож на советский бассейн или японскую станцию метро: что бы все бледное, чистое и к тому же с непропорционально высокими потолками. Пока идеал воплощен процентов на 40. Особенно с потолками фигня.
Про коллекционирование
Я ничего не коллекционирую, потому что кочевой образ жизни неизбежно воспитывает некоторую отстраненность от вещей. При всем моем вещизме, я в любой момент четко представляю себе сборы за семь минут в два чемодана без тени сожалений. С книгами только всегда непонятно что делать. Если я вдруг не переезжаю долго, время от времени все равно выбрасываю избытки, для профилактики, очищаю пространство, практикую расставание. Если вещь не используется два года –значит она зря собирает пыль и место ей в мусорке, без сантиментов. Мне правда несколько стыдно перед голодающими детьми в Африке при этом.
Про последние музыкальные впечатления
Недавно я случайно попала на концерт группы Beirut. В одном старом кинотеатре времен немого кино, переделанного под небольшой концертный зал. Группа – вообще это громко сказано, по сути это один мальчик, которому всего 21 год, он играет примерно на всех музыкальных инструментах – от аккордеона до тромбона – и поет небесным голосом: смесь Бреговича с The Smiths, Caetano Veloso, Клезмерами и черти чем еще. А сам он из Сан Франциско вообще. И такая неподдельная балканско-славянская залихватская тоска.
Про фанатизм
Я не фанат по определению. Даже в юношеском возрасте никакие звезды не трогали моей черствой души. Но периодически я западаю на каких-то исторических личностей, например Лилю Брик или Луиз Брукс. Или может меня просто пронимают умершие телки с черным каре, горящими глазами и фамилией на Б. Еще я конечно же всегда влюбляюсь в некоторые вещи, например сейчас у меня роман с новой чашкой, прекрасной своей рогатой, идеально удобной ручкой, которую я случайно нашла, последнюю, в одном японском магазине, безо всяких опознавательных знаков и клейма бренда на дне, так что мне кажется, что она единственная в своем роде и только моя.
Про стрит-арт
Стрит-арт в Лос Анджелесе стал настолько мейнстримным явлением, что его и субкультурой не обзовешь. Любой подросток оставляющий свои тэги на фонарях мечтает стать известным и значимым брендом. Это как бы такой способ бесплатной саморекламы, путем бесконечного повторения имя тэгера вводится в массовое сознание, так что Obey становится синонимом Diesel. И также как без татуировок здесь чувствуешь себя почти голым, граффити, естественно, как часть пейзажа.
Про чтение
Если не считать разреженной френдленты и блогов по дизайну, которых миллиард, я предпочитаю читать бумажное.
Про посещение выставок
Лучшие выставки в ЛА проходят как-то случайно, подпольно, в небольших галереях, с неизменно дикими очередями при открытии, но даже потусоваться в очереди всегда бывает интересно, сама очередь получается частью события.
Про Россию
До прошлого года, когда меня пригласили на Дизайн Акт, я не была в России 17 лет. Но это, оказалось, как велосипед. Не становится чужим, не смотря на сменившиеся декорации.
В ходе Design Act 2008 будет представлена выставка Омами под названием «Ничего особенного». А также она прочтет лекцию. Пока время предварительно назначено на последний день выставки – 31 августа, время – с 14.00. Но мы рекомендуем вам все же следить за расписанием – не исключено, что будут изменения.
Комментарии
Подписаться