Молодой драгдиллер с выразительными ушами Оскар (Натаниэль Браун) и его младшая сестра Линда (Пас де ла Уэрта), обладательница неприлично роскошной фигуры, живут в маленькой квартирке в страшном городе Токио. Родители давно погибли в автокатастрофе, кроме пары знакомых барыг и друг друга у них никого нет. Некстати закинувшись диметилтриптамином (действие которого зритель почувствует на себе), Оскар отправляется на сделку в клуб «Пустота», где в него вроде бы стреляет поджидавшая там полиция, и он вроде бы умирает, но это, во-первых, неточно, во-вторых, не столь важно, потому что следующие два с лишним часа убивать будут нас.
«Вход в пустоту» еще раз убедит в своем мнении тех, кто всегда считал Ноэ талантливым экспериментатором, но на сей раз им придется избавиться от снисходительной интонации. Уж слишком масштабен, величественен даже этот эксперимент. Пресловутый «Аватар» предписывали смотреть на большом экране и в 3D. «Вход в пустоту», который, по сути, тоже является американскими горками, только с эффектом свободного падения, воистину первый фильм, который смотреть где-то, кроме кинотеатра, абсолютно бессмысленно. При этом пятикопеечными визуальными эффектами достигается иллюзия трехмерности. В «Необратимости» Ноэ всего лишь повернул время вспять, здесь пространство и время исчезают как категории, рассыпаются на тысячи неоновых осколков. Вместо так запомнившейся впечатлительным зрителям 9-минутной сцены изнасилования – изнасилование трехчасовое, причем насилуют тут не Монику Белуччи, а напрямую впечатлительного зрителя. Вместо еще одной фантазии на кубриковскую «Космическую одиссею», Ноэ с третьим полнометражным фильмом на полном серьезе снимает свою.
Достоин ли Ноэ сравнения с Кубриком – сложный вопрос. Неприкрытое отсутствие так презираемых им морали и внятных идей (первый фильм Ноэ издевательски открывался надписью «мораль», после чего вкратце сообщали об основной морали фильма и об аморальности самого понятия «мораль»), так вот отсутствие оригинальных идей у него с лихвой компенсируется такими, безусловно, более ценными в искусстве чертами, как наглость и упорство. Упорство, с которым он ненавидит мир и черпает в этой ненависти больное вдохновение. Ноэ, конечно, не первый, кто ставит между бытием и ничто знак равенства, но один из немногих, кто предъявляет такие неоспоримые аргументы. При всем при этом, вряд ли он вновь пустил в ход свой красочный набор пыточных инструментов, чтобы мы в восхищении лепетали экзистенциальные пошлости. Жизнь и смерть, реальность и наркотическая галлюцинация, бытие и пустота за эти три часа непостижимым образом становятся настолько неотделимы и неразличимы друг от друга, что из этой мигающей преисподней действительно выходишь заново родившимся (как вариант – радуясь, что живой), чистым как никогда и, как следствие, совершенно потерянным, с уверенностью зная только, что никакие ориентиры вроде философии буддизма, Кастанеды и шопенгауэровской воли к жизни уже не срабатывают, что впервые камера дышит настолько жадно, что давняя мечта Ноэ свести количество своих зрителей к нулю к следующему фильму обязательно исполнится – он просто замучает их до смерти.
Комментарии
Подписаться