Три года назад Майк Паттон (Faith No More, Fantomas, Mr. Bungle и т.д.) приступил к работе над новым проектом — серией живых концертов в сопровождении оркестра из 30 музыкантов. Группа получила название Mondo Cane. Паттон позаимствовал название у итальянской документалки 1963 года, повествовавшей о причудливых традициях и ритуалах, существующих на планете. В переводе Mondo Cane означает "Собачий мир". Фильм прославили не столько ритуалы, сколько отхватившая "Оскар" песня "More", входившая в его саундтрек. В начале 60-х Рим считался одной из мировых киностолиц, и саундтреки тех времен, написанные Энио Морриконе, Рица Ортолани и Пьеро Умилиани, до сих пор популярны среди любопытных меломанов.
Ностальгией по тем временам и вызван к жизни Mondo Cane Паттона. Это восторженный комментарий к итальянской поп-музыке, к которой подмешаны оркестровый размах, оперный надрыв и типично кинематографические звуки — шум моря, тяжелое дыхание, треск выстрелов. Мир Mondo Cane населяют такие герои, как Джанни Моранди, Адриано Челентано, Дон Бэки и множество других артистов, оставивших свой след в кино тех лет, включая англичанина Джина Питни и француженку Франсуазу Арди. Дебютный альбом Mondo Cane, в который вошли кавер-версии итальянских кинохитов 50-х и 60-х только что издан на лейбле Паттона Ipecac Recordings, уже выпускавшем в свое время сборник треков Энио Морриконе "Crime and Dissonance". Паттон утверждает, что за первым альбомом последуют еще несколько пластинок.
Все тексты альбома — на итальянском, но голос Паттон с его неистовыми модуляциями является самым выразительным инструментом оркестра, и без труда транслирует смысл поверх языковых барьеров. Но это не просто очередной альбом каверов, а современная, полная живой страсти интерпретация музыки, которая заслуживала гораздо большей известности, чем получила в свое время. Не ждите также сплошь сахарной романтики и радужного оптимизма — такие песни, как "Urlo Negro", по своей резкости ничуть не уступят релизам Fantomas.
42-летний Паттон обсудил с журналом SPIN Mondo Cane и другие свои проекты, не исключая воссоединения с Faith No More.
Mondo Cane — еще один проект, не имеющий ничего общего с вашими предыдущими работами. Причем ручаюсь, агенты и менеджеры не раз советовали сосредоточиться на "чем-нибудь одном". Как вам удалось построить карьеру, регулярно изменяя свой стиль до полной неузнаваемости?
Кстати сказать, никто и никогда не советовал мне подобного. Это же полная бессмыслица, именно такой подход я не приемлю. Как артист, я не могу позволить себе застрять на одном месте. Как и все, я интересуюсь самой разной музыкой, а не какой-то определенной. В конце концом, мне быстро становиться скучно делать одно и то же. Моя голова просто забита идеями, которые я хотел бы воплотить, совместными проектами с другими музыкантами, с которыми я хотел бы экспериментировать, звуками и коллажами, которым не нашлось места на моих предыдущих проектах. Что меня действительно удивляет, так это музыканты, которые играют одно и то же 20 лет кряду. Вот уж настоящие безумцы, куда там мне.
Большая часть Mondo Cane стилизована под итальянскую поп-музыку 60-х. Что именно навело вас на эту эстетику?
Я прожил некоторое время в Италии и женат на итальянке. Попадая в страну, я впитывал ее культуру во всех ее аспектах — музыка, искусство, литература, кино, еда, история. Во все это так легко влюбиться. Италия крепка своими традициями, именно тем, чего так не хватает в Америке.
Что понравилось вам раньше — поп-музыка или саундтреки?
Пожалуй, заинтересовали меня поначалу саундтреки, но по-настоящему я проникся, уже когда стал разбираться в старой итальянской поп-музыке. Я открывал корифеев старой эстрады примерно также, как люди в Америке открывают для себя Синатру.
Вся эта музыка сочинялась примерно в то время, когда вы родились, или того раньше. Как вы полагаете, она по-разному воспринималась в то время и теперь?
Думаю, все великое остается таковым в любых обстоятельствах. Картины, нарисованные сотни лет назад, прекрасны сегодня в той же степени, что и тогда. Именно поэтому я считаю, что поп-музыке не страшен языковой барьер. Лучшие из песен прекрасно понятны людям и сегодня, вне зависимости от того, о чем говорят их слова, когда они были написаны и кто спел их первым. Конечно, есть исключения вроде остросоциальных или политических манифестов, имеющих дело с сиюминутным. В остальном, я убежден, настоящая поп-музыка выдерживает испытание временем.
Как вы думаете, насколько современная музыкальная сцена готова воспринять подобную музыку? Помниться, в 90-х английские инди-чарты возглавил сборник музыки из старого итальянского порно "Vampyros Lesbos Sexadelic Dance Party", затем, вы сами издавали сборник Морриконе. Как вы думаете, эта музыка обогнала свое время, предвосхитила какие-то тенденции?
Если речь идет об этих двух альбомах, то едва ли. Ничего особенно модного в них не было ни тогда, ни теперь. Но у итальянской поп-музыки определенно есть свой особы характер, а за пределами Италии мало кто подозревает о существовании этой своеобразной культуры. Честно говоря, я не верю в коммерческий потенциал своего альбома. Эти песни никогда не звучали на радио, но это проблемы скорее рынка, чем собственно музыки. Сегодняшний рынок закоснел до последней степени — оригинальность не востребована, неформатной музыке путь перекрыт, даже если это безобидные песни о любви, как в нашем случае. Тем не менее у меня есть свои слушатели, и я очень рад, что они познакомиться с этой музыкой, полностью неизвестной большинству из них, и, возможно, оценят ее. Мне очень интересно их мнение.
Очевидно, у вас скопилось гораздо больше материала, чем было записано — на YouTube лежит концерт в Амстердаме, где исполняется гораздо больше песен, чем оказалось в результате на CD. Чем вы руководствовались при отборе материала?
Выбор был не прост, и большая часть песен в самом деле отложена на следующий альбом. Составляя этот, я старался представить в нем как можно больше оттенков и настроений, заставить их играть друг с другом.
Я видел, как вы исполняете "Deep Down" в Амстердаме, и должен заметить что ваша версия понравилась мне гораздо больше оригинала. Вам в самом деле удается выделить самую суть песни, акцентировать ее.
Благодарю, надеюсь и другие разделят ваши чувства, и, быть может, захотят копнуть поглубже. Ведь так мало известно об итальянской музыке — даже Морриконе знают почти исключительно по музыке к спагетти-вестернам, а это лишь небольшая и не самая интересная часть созданного им, верхушка айсберга.
Не могли бы вы сказать пару слов об оригинальности этой музыки, порой обгонявшей западную на два корпуса? Взять старые саундтреки Морриконе — там есть эдакие диссонансные соло на трубе, очень похожие на те, что Майлз Дэвис выдавал на Bitches Brew несколько лет спустя. У Морриконе же встречались весьма неортодоксальные оркестровки, с ситаром, например — Брайн Уилсон в те же годы использовал схожий прием на Pet Sounds и Smile
Что ж, думаю это не секрет, что все музыканты заимствуют свои приемы друг у друга, так или иначе, все мы сформированы чем-то, слышанным прежде. Не стоит недооценивать и работу подсознания в этом случае. Я лично не вижу проблемы в заимствованиях. Наоборот, это же так интересно — ты можешь взять уже существующие идеи, и смешать их в новой комбинации, получив на выходе свежий, неожиданный звук. Кто угодно может сэмплировать трубу Майлза Дэвиса или барабаны Бонэма, но заставить их работать в новом контексте — это уже искусство.
Частью своего обаяния оригинальный материал обязан его исполнителям, среди которых есть отличные, но малоизвестные музыканты, вроде Алессандро Алессандрони или вокалистки Эдды Делл'росо. Как правильно будет назвать ваши взаимоотношения — соревнование или интерпретация?
Караоке меня никогда не интересовало — я на все накладываю свой собственный отпечаток. Иначе проект просто не имеет смысла. Ты можешь соревноваться с оригинальным исполнителем, не копируя его. Пожалуй, это не всегда возможно, но попробовать в любом случае почетней, чем петь с чужого голоса. Большинство кавер-версий нагоняют на меня скуку. Гораздо интересней послушать песню, измененную до полной неузнаваемости. Есть миллион способов приготовить лазанью, и хороших рецептов существенно больше, чем один.
Как вы думаете, что именно делает эту музыку безвременной?
Трудно сказать наверняка. Настроение, эмоции? Я не из тех кто глубоко вникает в эти аспекты. Мне просто кажется, что это великое искусство. Что никак не исключает того, что другому эта музыка покажется полной ерундой.
В 1988-м я видел Faith No More в Цинцинатти. Они тогда играли перед Red Hot Chili Peppers. Кажется, вы в то время еще не состояли в группе. В тот вечер автобус Перцев поломался где-то в районе Кливленда, и Faith No More пришлось играли на несколько часов больше, чем планировалось. Они играли все подряд, вплоть до своих никому не известных би-сайдов и радио-джинглов. Я еще совсем не знал группу, но уже тогда меня впечатлила их способность оперировать с широчайшим полем поп-культуры. Я вижу в этом ту же самую музыкальную всеядность, что проявилась позже в проектах вроде Mondo Cane.
Ого! Нет, в то время я с ними не играл, хотя мне случалось делать подобные джемы с Mr. Bungle. Впрочем, подобные концертные экспромты — по большей части все-таки шутка. Mondo Cane — совсем из другой оперы.
Раз уж речь зашла о Faith No More — вы и ваши коллеги были удивлены тем восторженным приемом, что получили ваши концерты после воссоединения? Возможно, нам стоит ли ждать нового материала?
Признаться, мы были удивлены. То есть промоутеры говорили, что тур будет пользоваться успехом, но действительно несколько превзошла ожидания. Определенных планов на будущее у нас нет. Поиграть снова с парнями было очень круто, но сейчас моя главная цель — познакомить людей с Mondo Cane.
31 июля Майк Паттон представит программу Mondo Cane в Москве, на Arena Moscow
Комментарии
Подписаться