Увидев These New Puritans 9 ноября на утро после концерта в Москве, можно было подумать, что они дали обет молчания. Хотелось попробовать заговорить с ними на языке глухонемых. Мир группы открылся внезапно, вместе с их неожиданными улыбками, смехом и идеей посетить Минералогический музей. Похоже, «феноменология» пуритан подчиняется простой логике: их необходимо заинтересовать.
Твой брат всегда такой замкнутый, Джордж? – (пришлось напрямую спросить барабанщика.)
Джордж: Ему надо долго привыкать к новым людям, он всегда погружен в собственные мысли.
Виды Москвы, её архитектуру и улицы Джек воспринимал сквозь призму музыки, отключая плеер только на несколько минут. Чтобы записывать на диктофон шум машин, проезжающих по Ленинскому проспекту и хоть иногда участвовать в обсуждениях.
Джек: Я слушаю Шостаковича, он хотя бы известен в России? Да-да, и Свиридова я тоже слушаю. В целом, люблю весь «цвет» Русской классической музыки.
Но пока ещё не вдохновлялся ей? На “Beat Pyramid” скорее слышны восточные мотивы…
Джек: Это особенность альбома. Я некоторое время увлекался изучением искусства Арабского мира и постарался внести восточные узоры в звучание Beat Pyramid. И даже в лирику.
Джек, «один из самых стильных мужчин по версии GQ», торопливо шагает впереди всей группы, и сложно не обратить внимания на смешно торчащую из-под его куртки безразмерную рубашку и простые кроссовки PUMA, которые он выбрал как для выступления, так и для прогулок. И кто только доказывал, что These New Puritans – группа, помешанная на собственном внешнем виде?
На английском нет слова «двойняшки», поэтому в адрес Джоржа и Джека всё время звучит слово «twins» – близнецы. «Twins» Барнетты не похожи, как только непохожи две стихии. Джордж первым начинает разговор, воодушевленно показывая фото в своем телефоне…
Джордж: Смотри, вчера я сфотографировался с русским ребенком. Он такой забавный, крохотный, ему всего несколько месяцев.
Но это же китайец. Видно по разрезу глаз.
Джордж: Точно, я и не заметил. Но все равно прекрасный, я очень люблю детей. Где я его нашел? Нет, не под дверью номера гостиницы, иначе пришлось бы усыновить.
Джордж говорит об этом в свой 21 год пугающе убедительно, поэтому спешу задать следующий вопрос о работе.
Джордж: Я продолжаю учиться на дизайнера, долгое время работал моделью. Показы и подиумы – это здорово, только мне порой сложно поддерживать серьезное выражение лица (всё это время Джордж открыто улыбается). Сейчас я решил полностью посвятить себя музыке. На некоторое время, потому что мода – моя вторая профессия.
Что, например, понравилось из последних коллекций?
Джордж: Prada. Они не увлекаются заимствованием идей прошлого, а предлагает моду будущего.
Внезапно Джорджа останавливает семья и на русском просит сфотографировать их. Он охотно соглашается кивком головы.
Джордж: Я даже перестал чувствовать себя туристом в вашей стране, хотя совершенно не понимаю, о чем говорят. Наверное, это космополитическое восприятие мира выработалось во время продолжительных туров. Хорошо, что нас ожидает долгий перерыв, и Рождество мы будем праздновать уже в Лондоне.
С другими группами?
Джордж: Да, конечно. От них никуда не денешься: у меня в квартире постоянно находятся участники Hatcham Social. Настолько прекрасные ребята, что мне даже как-то неловко просить их куда-нибудь съехать…
Джордж откликается уже на третью просьбу «нажать на эту кнопку и сфотографировать как-нибудь».
Как думаешь, почему обращаются именно к тебе?
Джордж: Наверное, они чувствуют, что я пуританин… Вообще, это очень странно: я всегда считал, что у нас с Джеком типичная британская внешность, а вот Том – немец по происхождению. И остается им, пока не одевает пальто медведя Пэддингтона. Эй, Том, я только сейчас понял, что ты похож на мягкую игрушку!
«Плюшевый» Том, басист, пропустил издевательство мимо ушей, и со смехом показывает на киоск «Печать».
Том: Такие усы – новый тренд в России? Кто это?
Игорь Николаев. К слову, музыкант.
Том: Я думал, что это у нас в Британии кризис музыкальных изданий… По-моему уже ничему нельзя верить. Хорошо, что есть интернет и музыкальные блоги: хотя бы можно отбирать информацию.
А ты не выискиваешь статьи о собственной группе?
Том: Да. В них многое надумывают, вроде помешательства на магии чисел. Не понимаю, почему: ведь это всего лишь развитие темы в рамках одного альбома. С ровно таким же успехом могли обратить внимание на то, что “Swords Of Truth” – арабская террористическая группировка.
Том извиняется и начинает писать на sms своей девушке Розали, вокалистке группы Ipso Facto.
Спокойная и улыбчивая клавишница и специалист по звуковым эффектам Софи ни на минуту не упускает из поля зрения свою семикилограмовую сумку.
Софи: Там мои вещи, но самое главное – ноутбук. Если всё потеряется, ребятам нужно будет купить новые барабанные палочки и гитары. Причем они только порадуются новым инструментам. А семплы с моего компьютера и очень многие записи восстановить весьма затруднительно. В пропаже лучше винить себя, а не неизвестного вора, поэтому буду носить с собой.
Как ты себя чувствуешь в компании трех молодых людей?
Софи: Пожалуй… незаменимой.
Редко встретишь английских музыкантов с высшим образованием, и These New Puritans – входят в этот ничтожный процент. Поэтому, отогреваясь чаем после многочасовой прогулки, они предпочитают обсуждать не русский алкоголь, а схожесть архитектуры «ГУМа» с Лувром. Перед самым отъездом, Джордж допивает свою колу, чай Софи, пиво Джека, хватает недоеденный сэндвич, просит передать всем пришедшим на концерт «SKNAHT» и убегает, чтобы успеть на такси в аэропорт.
Комментарии
Подписаться