Итоги года: Художники выбирают лучшее в 2011 году, часть 2

Арт-программа на Новой Голландии — так получилось, что почти все лето я провел, работая на Новой Голландии, поэтому больше всего впечатлений отсюда. Было много всего крутого, начиная с проекта Гоши Рубчинского «Преображение», который представлял собой выставочное пространство, совмещенное со скейт-пулом. В этом пространстве в течение всего лета Гоша обновлял экспозицию своих фотографий и видеоработ. Также на территории Голландии были выставлены работы молодых русских художников. В специальном видеоконтейнере показывали видеоарт от ньюйоркцев The Bruce High Quality Foundation, которые помимо этого установили у входа на остров огромных говорящих крыс.

SANAHUNT Cultural Initiative — серия мероприятий в Киеве, проходившая в конце мая и организованная владелицей самого дорогого киевского магазина SANAHUNT. В рамках S.C.I. открылась выставка работ тату-мастера Скотта Кэмпбелла, Хелен Мартен и Данко и Аны Стейнер, куратором которой выступил главный редактор берлинского журнала 032с Йорг Кох. Также прошла презентация нового номера 032с, на которую пришла не только арт-элита, но и киевская модная молодежь, которая устроила лютый дэнсинг под диджей-сет Марчело Бурлона и Джека Донахью из группы Salem.

Инсталляция Сиприена Гайяра The Recovery of Discovery в берлинской галерее KW. Французский художник Сиприен Гайяр построил гигантскую пирамиду из 72 тысяч бутылок пива. На открытии выставки посетителям было позволено забираться на эту пирамиду, пить пивчик и всячески разрушать конструкцию. Итогом этого перформанса стала куча коробок и пустых бутылок, заполнившая все галерейное пространство.

Но больше всего меня поразила скульптура Тайлера зе Криэйтора, выставленная в Эрмитаже.

Vertical Works Энтони Макколла. Восьмиметровые конусы света спускались из нескольких прожекторов под потолком. Свет формировал четкие границы, которые люди нерешительно пересекали, на поверхности света застывал дым из специальных дым-машин, расставленных по углам галереи.

Ричард Лонг. Известность Ричарду Лонгу принесли скульптуры, сделанные в результате пеших прогулок по сельским и отдаленным районам Великобритании, а также равнинам Канады, Монголии и Боливии. Искусство Лонга балансирует между свободой работы в любой точке мира и принесением этого опыта в стены галерей в виде сырых материалов, таких как камни и вода, и фотографических и текстовых работ.

Фолкстоунская триеннале. Город Фолкстоун расположен на юго-восточном побережье Англии, и художникам предлагается использовать его как «холст» для создания произведений искусства. Запомнился Чарльз Эвери и его скелет морского чудища — «гибрид лошади, змеи и кенгуру», — которое, по его словам, было найдено плавающим в мелководье, между Qoro-qoros и океаном Occluded.

Нильс Бех — человек, готовый встретиться лицом к лицу со всеми страхами перед требовательной аудиторией модного центра современного искусства в Лондоне, сразил наповал. 

Джеймс Таррелл. До получения степени магистра искусства Таррелл изучал психологию и математику, последнее привело его к созданию произведений, акцентирующих внимание на восприятии человека. Для создания своеобразных скульптур Таррелл использует самый простой материал — свет. Получается тщательно спроектированная среда, срабатывающая как катализатор для самоанализа феномена личного восприятия.

Вдохновляющей мне показалась лекция Алека Сота в «Гараже». Он сравнил теорию драматургии Аристотеля, где от начала до конца четко развивается действие с последующей кульминацией и развязкой, и работу фотографа, где начало и конец проекта связано лишь самих художником и может занести в совершенно непредполагаемые дебри. Важно было услышать именно эти слова от состоявшегося человека и перестать паниковать, что все идет не так. 

Джозайя Макэлени. Скульптор и писатель Макэлени соорудил семь широкомасштабных зеркальных скульптур и расположил их в виде нескольких отражающих экранов, на них проектировал абстрактные фильмы. 

Triangular Solid with Circular Inserts Дэна Грэма. Грэм — один из моих любимых художников, удачей было увидеть его работу не на экране компьютера. Pavilions занимают пространство между скульптурой и архитектурой, сделаны из стали и стекла и отражают свет и пространство таким образом, что дезориентирует зрителя.

Рони Хорн. Скульптуры сделаны из стекла, напоминали небольшие колодцы с кристально чистой водой, последняя — символ изменчивости, неоднозначности. На самом деле воды там нет, это лишь идеальная полировка, создающая ее эффект. Голубоватый оттенок скульптур напоминал лед, и в целом минимализм работы умиротворял.

Харун Мирза. The National Apavilion of Then and Now — комната с плавно загорающимся над головой кругом света, напряжение нарастает с яркостью и производимым звуком от лампочки и резко тухнет, погружая зрителя в тихий мрак. Как только комната погружается в темноту, в глазах появляется отпечаток яркого света, повернув голову из стороны в сторону, с этим изображением можно играть и менять картинку. 

PLANNINGTOROCK — для меня они наряду с Fever Ray и The Knife все те же художники. Помимо крутой музыки, они работают с понятием идентичности человека — both works for me! 

Харис Эпаминонда минималистски обыграла выделенное ей пространство, создав в нем мир, основанный на трехканальной видеопроекции и музеологическом стиле инсталляции работы, использовала мини-реплики античной керамики, колонн, цоколей и ниш, а также фотографий, взятых из старых журналов и книг. 

 Francis Bacon Pope | Study After Pope.

Выставка Дмитрия Пригова на Венецианской биеннале.

Выставка Баския в Париже.

Выставка Ларри Кларка в Париже.

Выставка «Заложники пустоты» в Третьяковской галерее.

Выставка «Бумажное время» в ГЦСИ.

Выставка «9 дней» в Галерее на Солянке.

Монография группы «Мухомор»

Выставка «Невозможное сообщество» в ММСИ.

Марина Абрамович в «Гараже». Да, тут, конечно, много вопросов возникало, но, несомненно, увидеть это своими глазами было необходимо.

Выставка «Уильям Блейк и британские визионеры» в ГМИИ им. А. С. Пушкина.

В январе я печатал в лаборатории МДФ, а в соседней темной комнате печатали архивы некоего фонда, название которого не вспомню. И случилась любовь. Снимок Аркадия Шайхета «Крестьяне берут беспризорника на воспитание». С этой фотографией я начал год. Буквально. И с этой фотографией провел год. Для меня в ней сосредоточено столько, что можно заменить целую выставку.

Выставка нью-йоркского объединения слепых фотографов Seeingwithphotography. Это как в стихотворении Гронаса: «...то, для чего нету слов, настолько оно большое». 

Книга фотографий Леони Хэмптон. Книга для тех, кто, как и я, до сих пор не понимает, как смириться с тем, что у тебя есть семья и она такая.

Групповая выставка CURIO в лондонской East Gallery. С участием Маши Владимировой. А без Маши Владимировой в наше время никуда. Котики, лесбийское порно и прочая бытовуха. У мужчин под условным рефлексом дрожала рука, как при звуках заставки киностудии Private.

Архив театральной труппы «7 студия», съемка Ани Шмитько. Серия — мой персональный праздник невыходного дня. Я наконец-то узнал, что существует фотограф, который снимает не тупо пресные театральные аффектации на тупо сцене, а что сцена дарит зрителю. То, с чем в голове я пошел фотографировать театр «Практика».

«Сказка, которая не была написана» в театре «Практика». Спектакль, который must see каждый. Спектакль, который похож на один большой флешбэк моих двенадцати лет жизни в цирке. В холле до первого звонка ко мне подходит бабушка и спрашивает, не занято ли это место рядом со мной. Мы сидим рядом, и я думаю, как было бы странно, если на спектакле наши места совпадут. Между вторым и третьим звонком в зале мы сверяемся каждый со своим билетом, улыбаемся друг другу и садимся рядом. Между вторым и третьим звонком она читает книгу. Книга называлась «Книга без фотографий».

Автопортрет фотографа Анны Блок. Вещь, которая заставила меня на протяжении двух с половиной месяцев каждый день снимать портреты. Потому что я тоже хочу уметь так же прекрасно. 

Дипломная выставка школы им. Родченко. Ну, потому что наконец-то. 

Фотография, авторство которой потеряно после прохождения через три новостных блога. Для любознательных: источник можно искать в блоге wanderingbears в марте. Как сказала Надя Шерье, «я бы взяла ее с собой в космос, чтобы не забывать, что я живой человек и умею сопереживать». Фраза моего ежедневного обихода. 

Выставка Йoзефа Куделки «Вторжение 68 Прага» в галерее братьев Люмьер. Я, конечно, понимаю, что мир слишком большой, чтобы его охватить. Но надо хотя бы пытаться. Раньше о событиях в Праге я знал только из книг Куделки. Теперь мой внутренний мир чуть богаче, душевная организация чуть тоньше, а разум острее. Хотя сам я все так же блистателен как мазок дерьма на стене. 

Эпик фейл — питерский форум «Искусство и Реальность». Вот не можем мы провести хоть что-то с графой «современное искусство» без как-бы-скандала. Хотя в рамках данного блога упоминание стоит не ради этого сомнительного мероприятия, а поступка Сони Гавриловой.

Ретроспектива Дино Валлса в греческом Frissiras Museum. Мы все знаем, как время от времени что-то абстрактное внутри болит. К концу этой выставки можно физически ощутить, где тот самый маленький комок души, и он настоящий.

В ночь на среду с 27 июля в своем доме. Агота Кристоф — все.

Ли Ледар — автор, который поразил попаданием в самое яблочко своими двумя работами — Pretend You’re Actually Alive и Double Bind. Первая работа была выпущена в виде книжки, и вкратце: это история, мягко говоря, непростых отношений с матерью. Невероятно крутая книга, в которой есть все, чтобы заставить зрителя убежать подальше от нее. Вторая работа — о бывшей жене — была выставлена в Москве, в «Гараже», и как-то гипнотизирует, что ли.

MMK Collection. Выставка Museum fur Modern Kunst Frankfurt 1991–2011 — 20 Years of Presence. Тут все просто — просто огромная выставка огромной коллекции хорошего музея. Там были все те художники, про которых можно прочесть в книжках, а мне повезло иметь возможность целую неделю смотреть эту выставку одному и ночью.

Code Unknown — фильм Михаэля Ханэке, который я посмотрел только в 2011 году, как раз незадолго до переезда в Европу. Гипнотизирующий, пессимистичный, пинающий под зад фильм. И просто шикарно сделанное кино.

Look!: 100 Years of Contemporary Art — Thierry de Duve. Каталог выставки в Брюсселе, в 2002 году куратором которой выступил бельгийский историк и теоретик искусства Тьери де Дув. Редкая и дорогая сегодня книга, в которой содержится прекрасное хотя и тяжелое для чтения эссе — о Мане, Дюшане и истории.

«Illuminance» Ринко Каваучи. Монография японского фотографа, к ее фотографиям уже сложно что-то еще прибавить, но сама книга как объект сделана очень приятно — на тонких сдвоенных листах полупрозрачной бумаги. Лучше покупать издание от Aperture, чем от Kehrer Verlag — во втором случае достанутся розовые стразы на обложке. 

Painting Герхарда Рихтера. Фильм про знаменитого немецкого художника. Собственно, в названии все сказано: весь фильм он пишет картины, так что на документальный фильм про личность не тянет. Но зато тянет на монументальный, медитативный памятник не Рихтеру вообще, а живописи в целом. Рихтеру же памятник воздвигают в этом году крупнейшие галереи Европы в виде путешествующей выставки «Gerhard Richter — Panorama», которая начинается с «Тэйт» в Лондоне, а затем поедет в Берлин и в Париж.

«Four Honest Outlaws» — новая книга Майкла Фрида, историка и критика искусства, почти динозавра, который активно участвовал еще в дебатах шестидесятых годов, а затем ретировался в историки живописи. Фрид уже написал самую важную книгу по фотографии за последние тридцать лет («Why Photography Matters As Art As Never Before»), пусть и с дурацким названием, но теперь он перешел на все остальное искусство. В этой книге, которая состоит из четырех статей про хороших художников, можно прочесть, как почти со слезами на глазах умудренный историк признается, что видит сегодня то, ради чего боролся в шестидесятые, и говорит о том, что самое важное — это честность. Про свои теории тоже говорит, конечно.

«Древо жизни» Терренса Малика. Малик наконец выпустил долгожданный фильм в этом году и не разочаровал. Сам фильм мне не слишком понравился как кино, но как произведение (и эффект от него) впечатлил невероятно. Это подчеркивает тот факт, что мнения людей разделились — либо восторг, либо полная неприязнь. Приятно, что в массе своей нет нейтральных мнений.

Райан Трекартин становится все более влиятельным современным автором, а его работы — все более неприятными и меткими, но являются отличным зеркалом поколения людей, живущих в интернете, и в принципе молодежной американской культуры. Я же предпочитаю его скульптуру.

Марк Мандерс — голландский скульптор, который наконец выходит на международную арену. Поражает тишиной своих работ и тем, что при этом успевает рулить отличным издательством Roma Publishing.

Работы американского скульптора Чарльза Рэя понемногу в течение года превратили меня в его фаната. Человек, который, судя по всему, работает медленно, но очень метко. Знаменит еще своим классом критики в UCLA, который длится двадцать четыре часа подряд.

«Luc Delahaye 2006–2010». Книга, то есть скорее альбом французского художника-фотографа Люка Делаэ. Тихая, молчаливая и какая-то эпическая серия из нескольких больших фотографий про войну и мир. Запомнилась фраза с одного из снимков: Hope is like clouds, some pass by, others bring rain («Надежда словно облака, некоторые проходят мимо, иные же приносят дождь»).

Урбанистический аудиопроект You Are Listening To… позволяет по-новому почувствовать город. Гениальная в своей простоте идея — совместить риалтаймовый полицейский радиоэфир и вечерний дрим-эмбиент на фоне городских панорам. Можно послушать Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Чикаго и Монреаль. 

В рамках проекта Que le Cheval Vive en Moi биохудожница Марин Лаваль-Жанте накачивала себя лошадиной плазмой и разгуливала в технокопытах, словно кентавр.

Художник-открытие года — нэт-артист Дункан Малашок. Настоящий кибер-авангард, новый язык, новая драматургия, новое искусство.

Людвиг Зеллер создал мозгаджеты для «цифровых аборигенов» и «жителей информационного общества будущего» — Dromolux, Optocoupler и Introspectre. Одно разгоняет мозг, другое его расслабляет, третье сосредотачивает. Alien technology!

Художник Дэвид Боуэн создал дирижабли Fly Blimps, управляемые мозгами мух.

The Passing Cloud by Tiago Barros. Транспортное облако для непредсказуемых путешествий, управляемое ветром.

Лунно-эротический перформанс Tableau Vivant of the Delirium Constructions Сары Смолл.

Инди-игры Стивена Лавелля.

На фоне кучи пафосных и спекулятивных высказываний на такую залапанную тему как война, проект Formation видеохудожника Бэдена Пейлторпа является свежим и красноречивым исключением.

«Одинокие приключения» Эрве Гибера, вышедшие в издательстве Kolonna Publications.

Ретрофутуристические короткометражки Билла Домонкоса гарантируют странные сны.

Дмитрий Паранюшкин из берлинской лаборатории Nodus Labs придумал, как представить любой текст в виде графической структуры, и тем самым открыл новые возможности для его восприятия.

Выставка «Парижская школа» в Пушкинском музее.

«Борис Григорьев» в Русском музее.

Инсталляция Аниша Капура «Вознесение» в соборе Сан-Джорджо-Маджоре.

Скульптура Чарльза Рея «Мальчик с лягушкой» на Таможенном мысу в Венеции.

Музей Магритта в Брюсселе.

Выставка «В присутствии художника» Марины Абрамович.

На Московской биеннале запомнилось видео Таус Махачевой с меховым джипом на махачкалинском авторынке.

В фотографии особых открытий в этом году не было, кроме фантастической японки Ринко Каваучи. Еще, видимо, на меня сильно повлиял мой собственный проект: весь год я был занят разбором архива цветных слайдов, который мои друзья случайно спасли от исчезновения. Теперь мы готовим книгу и выставку. 

Из периодики — номер журнала Colors, посвященный, пардон, социокультурному измерению экскрементов и дефекации. 

Из кино больше всех запомнился фильм «Окраина» Петра Луцика и Алексея Саморядова (фильм 1998 года, но я его тогда пропустил).

Самая красивая выставка этого года — «Заложники пустоты» в Третьяковской галерее на Крымском Валу. Виктор Пивоваров, Илья Кабаков, Павел Пепперштейн, Анатолий Осмоловский — бесконечное количество возможностей пустоты, очень-очень красивые работы и концептуалистов, и русских художников XIX века. Отличная мысль была добавить в экспозицию цитаты (по-моему, понравилось что-то из Жоржа Батая). Тема пустоты — сквозная в искусстве XIX и ХХ века — как влечение к пустоте и боязнь пустоты, стимулировала и стимулирует художников, заставляя не только выигрышно обдумывать цвета, которых нет, но и показывать то, что кажется реальным — исчезающим.

Самая удачная экспозиция (не знаю, чья это заслуга — кураторов Петера Вайбеля и Иосифа Бакштейна, или нового места, или удачных художников и их работ) — главная экспозиция 4-й Московской биеннале в «Артплее». Отличные работы! Я мечтала прокатиться на скейте по экспозиции и убежать, а вместо этого зависла на добрых часа четыре, глазела на многое и еще возвращалась несколько дней подряд. А какая там была книга в аквариуме!

Самый красивый перформанс — сожжение экспозиции четвертой биеннале, состоящей из спичек (обозначающей страны-должники) — горящая карта должников мира и стоящий перед ней человек в черном капюшоне без лица. 

Самые интересные проекты — «Аудитория Москва», сложный междисциплинарный проект, устроенный Екатериной Деготь, Давидом Риффом и Иоанной Мытковской. Я посещала его всего несколько раз, там экспонировались прекрасные работы Артура Жмиевски, Сергея Браткова и Тани Бругера. Еще я посмотрела прекрасный фильм Якова Каждана про «Золотую милю» — роскошные новоотстроенные особняки на Остоженке, в которых никто не живет. Именно там я услышала очень полезную сегодня мысль — неолиберальные преобразования и уход горожан в «частные практики» оборачиваются разобщенностью и провинциальностью.

Самая красивая инсталляция — «S.T.» Янниса Кунеллиса. Аскетичная «S.T.» расположена на полу и представляет собой несколько рядов по семнадцать шинелей солдат и моряков, в несуществующие руки которых вложены духовые музыкальные инструменты. 

Самая классная выставка — конечно, Абрамович! Мы любим ее! Как, впрочем, и директор МОМА, который, говорят, каждый раз, как напьется, плачет от своей любви к Марине, даром что он гей.

Их журналов мне понравился Interview, а в «Артхронике» публикуют материалы самого интересного медиатеоретика Александра Евангели. 

Открытие года — это видеохудожница Полина Канис. У нее такие чистые работы, очень кристальные по замыслу, очень нервные по тематике (пенсионеры, политическо-патриотическое воспитание, гендерный шовинизм) — и при этом так тонко и так всегда точно. Мне кажется, Полина — удивительный художник. И еще художник-открытие — Данила Зинченко. Он участвовал в основной экспозиции «Премии Кандинского» (да, кстати, тоже отличная выставка!) с работой про русский космос. Там тоже много пустоты и наполненности, и бездны, и Платонова, плюс Данила отлично одарен визуально.

Мне очень запомнился фестиваль «Верь в Тверь» летом этого года. Это был проект, как-то связанный с Маратом Гельманом, что-то по типу опыта Перми, но с крошечными деньгами, и там было все так нище, так истомлено русской окраиной, так мало вообще в городе что-то сделано про культуру и много брошенных зданий и убитых дорог... и вдруг я увидела выставку каких-то нестерпимо юных художников. И там был один 18-летний художник по имени Илья Викулин. И вдруг стало видно, что он очень талантлив. Талант не зависит ни от чего и ни от кого — он появляется, и ты видишь его как признак того, что есть Оно, нечеловеческое. Не связанное ни с Тверью, ни с Гельманом, ни с группой, ни с темой. Чистое сияние вечного разума. Это было самое большое мое переживание этого года.

Manchester International Festival 2011. Колоссальный фестиваль, проводящийся в третий раз, концентрация экспериментов в сфере визуального и театрального искусства, музыки и перформанс-арта, платформа для мировых арт-премьер — разнокалиберных, но равнозначно экстраординарных. В этом году программа априори ослепляла «расстановкой сил»: презентация концертной программы Бьорк «Biophilia», cпектакль-перформанс The Life & Death of Marina Abramovic с участием Марины Абрамович, Энтони Хегарти и Уиллема Дефо, пьеса-мьюзикл Doctor Dee Дэймона Албарна и кураторский проект 11 Rooms Клаусса Бизенбаха и Ханса Ульриха Обриста. MIF — это адреналин от нестихающего и нарастающего изумления, блаженное двухнедельное оцепенение.

Избранные павильоны Венецианской биеннале — 2011: Германия, Греция, Австрия, Китай и США. Необъятность и могущественность Биеннале удачно располагают к тому, чтобы распрощаться с рассудком. На фильтрацию ощущений и усвоение информации, полученной за неделю превью, требуется как минимум полгода. Павильон Германии очаровал бесстрашием к откровению, Греции — трансцендентальным минимализмом, Австрии — пространственно-временной дислокацией со ссылкой на психоанализ, Китая — попыткой достигнуть нового расширения осязаемого, а США — амбициозным и остроумным стремлением к самопреоделению во всех вообразимых смыслах.

Выставки Филиппе Паррено и Анри Сала в Serpentine Gallery. Галерея Serpentine на протяжении всего 2011 года служила добросовестным поставщиком сокрушительно ярких впечатлений, мои фавориты — Филиппе Паррено и Анри Сала, в их видеоинсталляциях концепция и чувственность, социальное небезразличие и нетривиальность обращения с медиумом схлестнулись в новой форме выразительности.

Лекция Кристо в Tate Britain. Кристо в свои 76 лет — неутомимый энерджайзер, на двухчасовой лекции, которая бы могла длиться сутки, он всем своим существом предъявлял эталон созидающего сверхчеловека: завораживал харизмой, одухотворенностью, умением упоительно скомбинировать рассудительность и юмор, рассказывая о проектах Christo and Jean-Claude. 

SOME/THINGS Magazine. Журнал, вернее книга или «визуальный альманах», выходящий ограниченным тиражом, не влачащий бремя рекламных площадей, иллюстративно и очень поэтично повествующий о героях нашего времени от мира искусства, музыки, кино и моды. Виртуозное и эстетически оригинальное воплощение нешаблонной идеологии плюс первоклассная полиграфия.

Аниш Капур с инсталляциями для Monumenta 2011 в Grand Palais, Париж и Ascension в церкви святого Георгия, Венеция. Капур продолжает удивлять в масштабах, вполне сопоставимых с внушительностью и титанической мощью его скульптур. Совмещая эфемерное и твердокаменно монументальное, мистическое и формально незамысловатое, зрелищное и глубокомысленное.

Яои Кусама в Центре Помпиду, Париж. Грандиозная ретроспектива японской художницы подобна путешествию в дебри подсознания или, возможно, феерической галлюцинации, бескомпромиссно обрушивающейся миллиардом цветастых горошин. Спектр и размах обескураживает: визуальный экспрессионизм, неоднозначные перформанс-жесты, чудаковатые скульптуры и неожиданный, но примечательный пролог к выставке — акварели Кусамы, написанные ею в ранней молодости до эмиграции в США.

Открытие White Cube South Galleries выставкой Structure and Absence. Новое пространство White Cube, одной из самых видных европейских арт-институций, героически посягает на статус музея. Нейтральная атмосфера галереи, архитектурная выдержанность и в целом преобладающий минимализм располагают к предельной и безоглядной сосредоточенности на арт-объекте, в дополнение к этому — первоклассно оборудованные видеозал, лекторий и книжный магазин. Выставка Structure and Absence понравилась органичной коллекцией произведений и их грамотной интеграцией в пространство.

The World Belongs to You в Палаццо Грасси, François Pinault Foundation, Венеция. Обширная групповая выставка, увлекательно и конструктивно комментирующая индивидуальные драмы и глобальные пороки в их синтезе и одновременно стимулирующая к рассуждениям о ребусах мироздания и роли художника в обществе.

Джузеппе Пеноне в MAXXI, Рим, Мона Хатум в Whitechapel Gallery, Лондон, и Тасита Дин в Tate Modern, Лондон. Три именитых художника, которые неизменно восхищают, продолжая успешно экспериментировать с формой и содержанием и отображать в своих работах глубоко персональное и универсальное.

Сиприен Гайяр с выставками в парижском Центре Помпиду и Hamburger Bahnhof, Берлин, и Харун Мирза на Венецианской биеннале и в Camden Arts Centre. Молодые художники, достаточно красноречиво о себе заявившие и удостоившиеся внимания арт-сообщества (Гайяр получил премию Марселя Дюшама, Мирза — «Серебряного льва» на Венецианской биеннале), за творческими исканиями которых любопытно следить.

Once Upon a Time: Fantastic Narratives in Contemporary Video в берлинском музее «Дойче Гуггенхайм». Хитроумный синтез тематических предпосылок и фактического наполнения. Социальные противоречия и обремененность повседневной суетой, соприкасаясь с видеоартом и воображением художника, преображаются в игривый, но содержательный и даже ненавязчиво назидательный миф. 

Главное потрясение — фильм «Dough» Мики Роттенберг.