Views Comments Previous Next Search

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара

2522780
НаписалОля Страховская24 сентября 2011

К выходу нового фильма испанского режиссера Look At Me вспоминает неотъемлемые атрибуты его творчества

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара — Интервью на Look At Me

На этой неделе в российский прокат вышел новый фильм Педро Альмодовара «Кожа, в которой я живу». Мировая пресса почти в один голос сообщает, что с этой картиной режиссер наконец вернулся в лучшую форму (хотя отдельные скептические мнения на этот счет тоже звучат). Но даже несмотря на неизбежные провалы в фильмографии, Альмодовар всегда оставался режиссером с одним из самых узнаваемых и своеобразных почерков в современном кино, независимо от жанра, за который он берется — будь то мелодрама, комедия или триллер. Чтобы понять, в чем именно заключается фирменный стиль автора, Look At Me решил разобрать вселенную его эксцентричных и сложносочиненных фильмов на несколько составных, но неизменных частей.

 

Женщины 

 

Одного взгляда на названия и постеры фильмов Альмодовара достаточно, чтобы понять: у знаменитого испанца настоящий пунктик на женской судьбе. При этом режиссера не раз обвиняли в женоненавистничестве. Слабый пол в его мире, конечно же, сильный — на долю главных и второстепенных героинь постоянно выпадают жуткие испытания и трагедии, из которых они неизменно выбираются не без потерь и психологических травм, но горделиво оправив юбку и попирая вселенную каблуками. Причину такого восхищения женщинами стоит искать, не отправив режиссера на кушетку к психоаналитику, а всего лишь заглянув в учебник истории. Альмодовар начал снимать свои первые короткометражки в середине семидесятых, когда пал режим Франко — а вместе с ним и пуританская мораль, державшая женщин на кухне и в скромности. Вместе с феминами на свободу вырвались и подпольные кинематографисты, а результат можно наблюдать даже в заголовках первых киноопытов начинающего режиссера: «Две шлюхи, или Любовная история, заканчивающаяся свадьбой», «Sex Comes and Goes» и «Fuck Me, Fuck Me, Fuck Me Tim». Ну и, разумеется, как признавался сам дон Педро, «из женщин выходят более эффектные драматические персонажи, потому что у них богатый эмоциональный диапазон».

«Пепи, Люси, Бом и другие девушки» (1980).
Эмансипе Пепи, у которой на подоконнике растет небольшая плантация марихуаны, пытается откупиться от засекшего кустики копа минетом, но он ее насилует; Пепи подговаривает лесбиянку-панк-рокершу Бом закатить ему взбучку, но позже девицы выясняют, что отмутузили его близнеца — тогда Пепи решает в качестве мести увести у него жену-мазохистку.. Изображение № 1.«Пепи, Люси, Бом и другие девушки» (1980). Эмансипе Пепи, у которой на подоконнике растет небольшая плантация марихуаны, пытается откупиться от засекшего кустики копа минетом, но он ее насилует; Пепи подговаривает лесбиянку-панк-рокершу Бом закатить ему взбучку, но позже девицы выясняют, что отмутузили его близнеца — тогда Пепи решает в качестве мести увести у него жену-мазохистку.

 


 

Семейные тайны

 

Ни один фильм Альмодовара невозможно пересказать так, чтобы это не звучало как безумная, запутанная, стодвадцатисерийная мыльная опера: по ходу сюжета обязательно обнаруживаются какие-нибудь потерянные дети, внебрачные связи, страшные призраки прошлого и неизменный сногсшибательный сюрприз или откровение. С одной стороны, это неизбежные законы жанра мелодрамы, особенно темпераментной испанской — тут никак не обойтись без заламывания рук и невероятных интриг. С другой стороны, нельзя не заподозрить автора в разоблачении традиционного института семьи и брака, в шкафу которого непременно должны прятаться пара скелетов. И, в конце концов, многие согласятся, что экранизировать такие сценарии несколько увлекательнее, чем производственные драмы из жизни шахтеров.

«Все о моей матери».
Трансвестит Лола узнает, что у них с Мануэлой семнадцать лет был сын, с которым он так и не успел познакомиться. А мать монахини Розы обнаруживает, что за чудовище является родителем ее внука.. Изображение № 8.«Все о моей матери». Трансвестит Лола узнает, что у них с Мануэлой семнадцать лет был сын, с которым он так и не успел познакомиться. А мать монахини Розы обнаруживает, что за чудовище является родителем ее внука.

 


 

Трансформации

 

Герои испанского гения неоднократно проделывали разнообразные фокусы со своим телом — от безобидного переодевания до куда более радикальных методов. Вся эта травестия вроде бы идет рука об руку с гомосексуальной эстетикой и размыванием гендерных различий, без которых Альмодовар был бы не Альмодовар. Не говоря уже об игривых сюжетах про то, что даже с первичными половыми признаками, которые, казалось бы, вырастают раз и навсегда, порой может выйти некоторая путаница. Но под париками и накладной грудью его персонажей скрывается куда более драматичная мысль: если ты сможешь изменить тело, то, может, в какой-то степени получится изменить и судьбу.

«Лабиринт страстей».
Дикий эксцентричный фарс с кучей сюжетных линий, в одной из которых бесплодная экс-шахиня после успешного лечения пытается забеременеть. Но, поскольку бывший муж недоступен, в ход идет его сын — хотя тот гей и скрывается от исламистов в образе лидера панк-группы.. Изображение № 13.«Лабиринт страстей». Дикий эксцентричный фарс с кучей сюжетных линий, в одной из которых бесплодная экс-шахиня после успешного лечения пытается забеременеть. Но, поскольку бывший муж недоступен, в ход идет его сын — хотя тот гей и скрывается от исламистов в образе лидера панк-группы.

 


 

Католицизм

 

С прелестями религиозного воспитания режиссер знаком не понаслышке: в детстве родители отправили его в католический пансион в надежде, что из мальчика вырастет хороший священник. Вместо этого Альмодовар вышел на свободу законченным атеистом и не упускает случая пнуть церковь в фильмах и на словах. В одном из недавних интервью он, в частности, посоветовал Папе Римскому высунуть нос из Ватикана и убедиться, что образ современной ячейки общества весьма далеко ушел от церковного взгляда на вещи: «В моих фильмах семья — это круг людей, по-настоящему заботящихся друг о друге, неважно кто они: разведенная пара, транссексуалы или больная СПИДом монахиня». Ну и, разумеется, Альмодовар не мог не высказаться на тему дурной репутации католических школ, настоятели которых, по слухам, питают слабость к юным послушникам в кружевных воротничках.

«Закон желания».
Транссексуал Тина когда-то была мальчиком, прислуживающим в церкви и влюбленным в священника. А в финале любовник ее брата Антонио совершает самоубийство перед алтарем.. Изображение № 19.«Закон желания». Транссексуал Тина когда-то была мальчиком, прислуживающим в церкви и влюбленным в священника. А в финале любовник ее брата Антонио совершает самоубийство перед алтарем.

 


 

Костюмерная

 

Фильмы Альмодовара обычно наряжены, как трансвестит на первое свидание: из-за очевидной слабости режиссера к китчу и фетишу при мысли о его кинематографе в голову первым делом лезут пух и перья, стразы, высокие каблуки, угрожающие декольте и красная помада. На самом деле это не совсем так — хотя все его творчество, конечно, в высшей степени декоративно, избыточно и цветасто. Но, к счастью, представления режиссера о прекрасном разделяют не только салоны одежды с сомнительной клиентурой, но и ряд первых лиц высокой моды: персонажей Альмодовара в разное время одевали Жан-Поль Готье, Карл Лагерфельд и Джанни Версаче, а в «Коже, в которой я живу» фигурирует платье Dolce & Gabbana. Надо сказать, что не только Альмодовар признает заслуги видных кутюрье, но и наоборот. В прошлогодней съемке Harper's Bazaar, посвященной моде Альмодовара, целая плеяда дизайнеров разыграла сцены из его фильмов — включая тех же Лагерфельда с Готье (в образе монашки), а также Соню Рикель и Анджелу Миссони.

Альмодовар счел, что «жизнерадостный дух» коллекции Versace идеально подошел его фильму «Кика».. Изображение № 24.Альмодовар счел, что «жизнерадостный дух» коллекции Versace идеально подошел его фильму «Кика».

 


 

Стилизации

 

При всей неповторимости стиля Альмодовар никогда не скрывал, что ноги его фильмов растут из творчества его великих предшественников. В первую очередь из элегантных и любимых всеми геями мелодрам пятидесятых Дугласа Сирка (под которые Тодд Хейнс стилизовал свой «Вдали от рая») и безупречных по стилю и напряжению фильмов Хичкока (в особой любви Альмодовар расписывался его «Головокружению», в котором тоже очень важен мотив переодевания). Без влияния американского андеграунда тоже не обошлось: трансвеститы, фрики и прочие неблагонадежные и вызывающие элементы появились в его фильмах благодаря дорожке, протоптанной в этом направлении андеграундным нью-йоркским режиссером Джеком Смитом и его более известными коллегами — Энди Уорхолом с Полом Моррисси и королем трэша Джоном Уотерсом. И конечно, этот список подозреваемых был бы неполным без знаменитого киносоотечественника Альмодовара — Луиса Бунюэля. При всей непохожести их фильмов оба автора определенно разделяют схожее чувство юмора, а в «Живой плоти» в одной из сцен по телевизору показывают бунюэлевскую «Попытку преступления» 1955 года. Аналогичный оммаж он позволял себе и в ранние годы — финал «Матадора», где двое влюбленных умирают в объятиях друг друга, позаимствован из голливудской классики Кинга Видора «Дуэль под солнцем».

«Имитация жизни» (1959) Дугласа Сирка. Изображение № 31.«Имитация жизни» (1959) Дугласа Сирка

 


 

Соучастники


Несколько постоянных сотрудников режиссера, без которых фильмы Педро Альмодовара не были бы собой.

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 38.

 

Агустин Альмодовар

Младший брат Педро и продюсер практически всех его фильмов.

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 39.

 

Хосе Луис Алькайне

Оператор, ответственный как минимум за половину красоты в «Коже, в которой я живу», до этого снял с Альмодоваром еще три фильма — «Женщин на грани нервного срыва», «Свяжи меня!» и «Дурное воспитание».

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 40.

 

Антонио Бандерас

Снимался у Альмодовара до девяностых, в том числе заработав себе звание гей-иконы после «Закона желания», где сыграл своего тезку, влюбленного в кинорежиссера. Потом уехал в Голливуд и Альмодовар долго не понимал, что с ним делать, поскольку у Бандераса сильно изменилась манера игры. В «Коже» вернулся к испанскому режиссеру после двадцати лет; оператор Алькайне признался, что первое время они мучительно пытались избавиться от его американских приемчиков — актер по привычке играл, как в голливудском триллере. Но, к счастью, пришел в себя.

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 41.

 

Пенелопа Крус

Судя по всему, Пенелопу Голливуд не испортил — она сделала с Альмодоваром четыре фильма: два в девяностых («Живая плоть» и «Все о моей матери») и еще два в двухтысячных («Возвращение» и «Разомкнутые объятия»).

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 42.

 

Виктория Абриль

Сыграла транссексуала в фильме Висенте Аранды «Перемена пола», после чего сразу попала на эпизодическую роль к Альмодовару в «Законе желания». Следующая роль у режиссера уже была главной, в «Свяжи меня!», после чего сыграла у него лишь дважды — в «Кике» и «Высоких каблуках».

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 43.
 

Кармен Маура

Играла у Альмодовара на протяжении всех восьмидесятых, начиная с его первого фильма «Пепи, Люси, Бом и другие девушки», а потом после долгого перерыва вернулась к нему в «Возвращении» 2006 года.

 

Лабиринт страстей: Мир Педро Альмодовара. Изображение № 44.

 

Мариса Паредес

Исполнила у Альмодовара шесть ролей, начиная с его третьего фильма «Нескромное обаяние порока» — в том числе актрисы Дымки в «Все о моей матери» и служанки Бандераса в «Коже, в которой я живу» (на самом деле ее персонаж здесь не так прост, но это уже спойлер).
Рассказать друзьям
25 комментариевпожаловаться

Комментарии

Подписаться
Комментарии загружаются