Рабочее место: Кристина Штейнбрехер, арт-директор ЦДХ

Перед вами новая постоянная рубрика Look At Me «Рабочее место», в которой мы будем снимать рабочее место интересного героя, а он или она будут рассказывать нам о вещах, которые его окружают, о рабочем пространстве, привычках и любимых мелочах.  

Героиня этого выпуска «Рабочего места» — Кристина Штейнбрехер, арт-директор ЦДХ, арт-директор ярмарки «Арт-Москва» и исполнительный директор премии современного искусства «Инновация»

КРИСТИНА ШТЕЙНБРЕХЕР
арт-директор ЦДХ и арт-менеджер

Кристина родилась в Казахстане, в русско-немецкой семье. Подростком уехала жить в Германию, получала MBA в Маастрихте (Голландия), жила и работала в Лондоне и Париже в сфере искусства. Четыре года назад переехала в Москву, работала на ярмарке современного искусства «Арт-Москва» и различных выставках, в галерее Diehl + Gallery One и Art + Art. В ноябре 2011 года стала арт-директором ЦДХ, занимая одновременно должность арт-директора ярмарки «Арт-Москва» и исполнительного директора премии «Инновация». 

Этот кабинет, вернее его часть, — нас здесь всегда много — появился у меня в ноябре 2011 года. Кабинет с тех пор видоизменился, раньше тут сидели совершенно другие люди. Жизнь в этом офисе началась с тех пор совсем другая. Мы сделали белые стены, а я привезла произведения искусства. 

Это стол сделал для меня мой друг художник Георгий Острецов. Он для своей дочери делает разную мебель и игрушки, поэтому я попросила его придумать стол для моего офиса. Стол сделан из нескольких частей, здесь есть домик и башня со светящимися окошками, внутри которых можно вкрутить лампочки любого цвета. Сейчас башня, например, красная. Если вы поедете к Острецову в мастерскую, то увидите всю его ручную работу и это прекрасные вещи. Его мастерская располагается на двух этажах, откуда можно выйти на крышу, и Георгий даже сделал в мастерской маленький подъемчик: вы стоите на втором этаже, а чайник можно поднять с первого — на ручном механизме. Каждую среду он устраивет арт-показы своих знакомых художников. Я очень рекомендую.

Это картина абстракциониста Димы Пархунова. Он долгое время жил в Нью-Йорке, в его работах это чувствуется. В основном он делает произведения в черно-белом варианте, но иногда использует и сильные цвета. Я заранее знала, что он готовит подобную картину и заказала себе для офиса — Новый год встречала уже с ней. Дома у меня висит похожая картина Пархунова. Огромная, три на два метра, синяя с серебряным.

На выходных я была в Лондоне, где ходила на выставку Дэвида Хокни в Royal Academy of Arts. Я очень люблю Хокни и специально приехала на его выставку ландшафтов Восточного Йоркшира 2005 года, там висело картин 250 — колоссальное событие. Эти пейзажи обновили мою любовь к месту, где я когда-то обучалась, в графстве Йоркшир. В пятнадцать лет я жила там в течение семи месяцев на большой ферме. В Йоркшире тогда была эпидемия ящура, власти объявили карантин, и на протяжении месяца нельзя было выходить из дома: гулять по паркам и кататься на велосипедах. Я очень хорошо помню те пейзажи и атмосферу.  

Каталог на голландском языке — Бонненфантен-музея в Маастрихте. Я училась в этом городе три года на бакалавра и очень любила местный музей современного искусства. Ко мне в декабре приезжал директор года Голландии в России в 2012 году, и он напомнил о собрании местного музея этим каталогом. Маастрихт — удивительный город на границе трех стран: Голландии, Бельгии и Германии, жизнь там — свобода. то место еще называют землей треугольника. Там люди попросту не ощущают границ, ты постоянно слышишь три разных языка, и все спокойно передвигаются из одной страны в другую в ежедневном режиме. 

Это картина Саши Галкиной, молодой московской художницы, которая мне очень нравится. Именно эта работа «Один маркер (золотой)» — из минималистической серии, где изображено, как на бумаге кончается карандаш. У меня графит золотой, но есть и другие работы в этой серии — с красным, черным и желтым карандашами.

Мой самый любимый цвет — зеленый. Вот, например, мой семейный значок, который мы придумали с моим будущим мужем, сочетает два цвета — зеленый и голубой. На нем изображен заяц и виноград. Заяц — мой личный символ счастья и благополучия. И я верю, что зеленый цвет — цвет надежды и жизни.

Это книга на немецком языке — подарок на Рождество, я читаю время от времени пару страниц.  Название экзотичное и странное, переводится как «Кораблекрушение с тигром». Я наполовину немка, детство провела в Кёльне, поэтому этот язык для меня родной, я свободно читаю и говорю на нем как на русском. Еще я знаю французский и испанский.

На страницах биографии Роберта Оппенгеймера, великого исследователя атомной бомбы, я встретила различные упоминания о Луисе Фишере, журналисте, который написал биографии Ганди, Сталина и Ленина. Заинтересовавшись, купила на Amazon старые экземпляры этих книг (они больше не издаются). Фишер действительно интересно пишет, он сумел раскрыть всем известных персонажей с совершенно иной стороны. За последний год я прочитала много биографий и совершенно влюбилась в этот жанр. Иногда нужно читать что-то отличное от книг про искусство. Биографии — прекрасное дополнение к книгам по работе, перед тобой раскрываются незнакомые тебе эпохи, люди и детали.

Я читаю много художественной литературы, но онлайн. С планшетами я не подружилась и загружаю книги с лэптопа. А еще не могу отказать себе в чтении газет и журналов, хотя это и отнимает много времени. У меня даже есть особый порядок по географии стран: вначале читаю русские издания, потом немецкие и британские. А еще каждое утро я слушаю новости из Австралии по их радио, не могу рационально объяснить эту привычку. Может быть, потому что на этом материке совершенно другая реальность и ощущение, как будто слушаешь новости с другой планеты.

В начале 1990-х ЦДХ был революционной и новаторской площадкой. Именно сюда привозили огромные экспозиции. Выставку Фрэнсиса Бэкона, например: такое грандиозное шоу сложно и сейчас организовать, а тогда, при тех ограничениях, это была просто сенсация. У нас выставлялись Гилберт и Джордж, Розенквист. Сейчас мы храним каталоги об этих выставках — многие уже и не помнят, что все это происходило в ЦДХ, — как воспоминание о великих делах.

У меня в руках выдающийся журнал «Химия и жизнь». Скоро мы в ЦДХ будем проводить фестиваль Science Art, и сейчас я смотрю на иллюстраторов, которые рисуют на тему науки — попадаются совершенно фантастические вещи.

Спорная ситуация насчет этих впечатляющих люстр, никто так и не знает, кто их автор. У главного архитектора ЦДХ Николая Сукояна есть дочь — Вероника Сукоян, а у нее — личный архив, куда я иногда хожу, чтобы посмотреть старые планы здания. Там нет точной информации насчет света, но Вероника утверждает, что именно ее отец сделал проект этих люстр. 

Мне очень нравятся эти двери 1981 года, они были сделаны специально к открытию ЦДХ. Они напоминанют мне двери Дональда Джадда.

Нашу крышу я раз в две недели кому-нибудь показываю. Отсюда открывается потрясающий вид на Москву, но грузоподъемность лифта, к сожалению, не позволяет сделать из крыши смотровую площадку. Отсюда видно и Болотный остров, и Парк Горького вместе с территорией вокруг ЦДХ, который по первоначальному архитектурному плану города должен был вообще стать одной зоной отдыха. Представляете? Прямо от «Красного Октября» и до здания Академии наук.

Меня пригласили работать арт-директором «Арт-Москвы» в 2009 году. Когда я впервые вошла в холл ЦДХ, то задумалась, как оформить пространство так, чтобы все выглядело современно. Я очень сентиментально отношусь к этому зданию сейчас, уже не могу и не хочу, например, сносить гардероб, как это было в первый год моей работы здесь. У ЦДХ свой особенная история и дух, который невозможно встретить нигде в Москве, особенно в выставочных пространствах. Здесь сидел и работал директор по пропаганде в области искусства. Представляете, что это за люди, что за характеры.

http://www.cha.ru/

Фото —  Ксения Колесникова