Ниже нуля: 10 фильмов
о бесконечной зиме

О том, что бывает с зимними сторожами изолированных от цивилизации гостиниц, знает каждый, кто видел «Сияние» Кубрика или читал оригинальный роман Стивена Кинга (ну или хотя бы слышал о них). С ними не бывает ничего хорошего. Писатель Джек Торренс, уединившись с семьей на весь низкий сезон в неприветливых горах Колорадо, постепенно сходит с ума — потому что одна работа, никакого веселья и еще потому, что живущие в отеле привидения не дают покоя. Беднягу Джека можно понять: когда полгода проводишь посреди снегов и холода, под конец это действительно надоедает настолько, что хочется взяться за топор. В финале (это спойлер, хотя вы все равно видели этот кадр), климат окончательно победит, и обезумевший герой замерзнет насмерть в снежном лабиринте при гостинице.

Семейная классика про Билла Мюррэя и петли времени. Если кто-то вдруг не знает, Мюррэй играет злобного телерепортера, которого отправляют в захолустный Панксатони, штат Пенсильвания, осветить местный праздник метеорологического толка. Торжество с сурком-синоптиком и сам городок раздражают Мюррэя, но из-за внезапной снежной бури ему не удается уехать в тот же вечер, а абстрактные высшие силы заставляют его прожить 2 февраля еще несколько десятков раз — пока не исправится. В какой-то момент уставший от дурной бесконечности дней сурка герой говорит в телекамеру: «Зима будет вечной и продлится до конца ваших дней» — в его случае это действительно выглядит так. Сурок в Панксатони, кстати, действительно существует, но верить ему не стоит. 2 февраля этого года он предсказал раннюю весну; сегодня в Пенсильвании –2 по Цельсию.

По фильмам братьев Коэн можно учить географию США: «Бартон Финк» и «Большой Лебовски» — Лос-Анджелес, «Старикам тут не место» — Техас, «Воспитывая Аризону» — понятно, «О, где же ты, брат?» — Миссисипи и так далее. Для «Фарго» местом действия они впервые выбрали родные места — Миннесоту (несмотря на название, в городе Фарго, Северная Дакота, происходит только одна сцена в начале), но ностальгию и патриотические чувства к малой родине здесь заподозрить сложно. В фильме братьев главная характеристика этого северного штата — там чертовски холодно. Настолько, что все персонажи (преимущественно скандинавы по происхождению) одеты в пуховики, машины приходится очищать от инея, а снега столько, что на экран смотреть зябко. Другая особенность Миннесоты — люди здесь суровые и замкнутые, но склонные к насилию. Третья — это лесной штат, так что во многих домах есть бензопилы (впрочем, это уже спойлер).

Шведская экранизация одного из многочисленных национальных бестселлеров рассказывает о любви слегка забитого подростка к соседке — черноглазой вампирше того же биологического возраста (впрочем, если уж говорить о биологии, то она не совсем и девочка). Своей неспешной меланхоличностью фильм отличается как от нормальных хорроров, так и от других фильмов про романы вампиров с подростками, что и неудивительно: действие происходит в Швеции зимой, а местный климат не располагает к энергичным молодежным драмам. В районах социального жилья для алкоголиков вообще не очень весело, а если на дворе глубокий минус — то тем более. Кстати, впервые вампирша выдает свою сверхъестественную сущность, когда герой замечает ее гуляющей по двору без теплой одежды.

В кадре снова Швеция — фильм Дэвида Финчера по роману Стига Ларссона тоже посвящен зимней Скандинавии. Все начинается среди заснеженных крыш Стокгольма (у Финчера шведская столица гламурнее, чем в аутентичной экранизации с Нуми Рапас), и уже там сигаретный дым у заглавной девушки Лисбет Саландер на выдохе смешивается с густым паром. Потом по сюжету ей и журналисту-детективу Блумквисту приходится совершить путешествие на север страны, и там столбик термометра опускается еще ниже. Как мы уже знаем, неприспособленные для человеческой жизни погодные условия часто оказываются фоном, а то и причиной мрачного безумия, и «Девушка» здесь не исключение.

В городе Бэрроу, штат Аляска, полярная ночь. Темнота, холод и бесконечная метель приходят в эти края каждый год, но на этот раз приносят с собой еще и стаю вампиров, у которых есть целый месяц на пожирание людей без страха увидеть солнце. Операцией по спасению населения руководит шериф Эбен (Джош Хартнетт с идеально подходящим случаю выражением лица), страдающий к тому же от разрыва с женой. Интересно, что снег здесь оказывается не только жутким антуражем и косвенной причиной множества смертей, но и способом выжить: герои пытаются сбежать, пользуясь потерей видимости из-за разошедшейся бури. Понятно, что фильм в итоге о любви и необходимости жертвы, но моралью хочется считать другое — даже снежная ночь может быть кому-то выгодна.

В 1972 году в Андах потерпел крушение самолет с командой уругвайских регбистов. В 1993-м — режиссер «Арахнофобии» Фрэнк Маршалл взялся за перенос этой истории на большой экран. История при этом настолько богата жуткой фактурой, что основной его задачей было, очевидно, достичь здоровой доли отстраненности в повествовании. На помощь приходит закадровый голос Джона Малковича, а ближе к концу — типично американский трэш-оптимизм. И когда по ходу фильма герои сначала едят своих погибших товарищей, а потом с улыбками на лицах встречают спасение, верить, как ни странно, хочется, только в хорошее. Действие по понятным причинам происходит в снегу, и это не только добавляет двухмесячной драме, извините, накала, но и ставит явный знак равенства между холодом и моральным разложением. Выходя на утро из подъезда, в общем, ничему не удивляйтесь.

Когда по центру Киева люди разъезжают на снегокатах и сноубордах, фильм Эммериха 2005 года не кажется таким уж нереалистичным. Глобальное потепление началось, Нью-Йорк оказывается в центре холодного циклона, все (включая американский флаг) замерзает и покрывается льдом в считанные секунды. Главное здесь — не сюжет о мужественном отце, спасающем сына, а спецэффекты — огромные волны, разрушенный знак Голливуда и заледенелая статуя Свободы. В дни, когда некоторые аэропорты РФ и ближнего Зарубежья закрыты из-за погодных условий, полное погружение гарантировано.

Одновременно классический и не совсем вписывающийся в канон спагетти-вестерн — это, во-первых, фильм, откуда Тарантино вынес чуть ли не половину «Джанго» (образ опытного охотника за головами, генеральные темы и планы заснеженных плато). Во-вторых, история про бесконечность пространства, до боли сдавливающую отдельно взятые головы. Ключевое для фильма противостояние безмолвия и безразличия (диаметрально, как выясняется, противоположные понятия) отлично рифмуется с окружающей героев — а все последнее время и нас с вами — зимней тоской. И в отличие от «Джанго» фильм Корбуччи — действительно тяжелый и грустный, так что особо впечатлительные рискуют совсем потерять веру в лето.

Слоганом «Дороги» (как и того, что сейчас происходит за окном) могло бы быть выражение «Умри все живое»: после некого катаклизма, природу которого авторы не уточняют, наша планета медленно накрывается крышкой. Флоре, фауне и большей части человечества уже пришел конец, ртутный столб все падает, солнца не видно, как выглядит лес — лучше не знать. Но выхода нет: вдовец (Вигго Мортенсен) с сыном-тинейджером бредут через всю Америку к океану в смутной надежде непонятно на что. Это постапокалиптическое роуд-муви иллюстрирует одну простую мысль: если так пойдет дальше, то придется либо сойти с ума дома, либо озвереть на улице.