Блог Димы НеягловаДизайнерская машина времени: 10 правил инфографики времен Петра I

 На Look At Me продолжается серия колонок арт-директора, переводчика и книжного коллекционера Димы Неяглова. В своих статьях Дима ставит актуальные задачи в исторический контекст. Сегодня он рассказывает об инфографике 300-летней давности.

Все знают, что Пётр I обожал море и корабли. Это не могло не повлиять на его художественный вкус: он собирал картины, изображающие море, и ценил их за точное изображение морских снастей. Якоб Штелин так описывает художественные предпочтения главного заказчика тогдашнего русского дизайна: «Из всех картин любил он... представляющия морския виды, а особливо много почитал работу славного Адама Сило, который сам был сперва корабельным Каптаном, а потом... прилежал к срисованию приморских мест и кораблей...» Продолжение этой цитаты практически даёт определение инфографики, где картины Сило описываются как «...весьма полезныя для познания, как внутренняго, так и внешняго расположения частей морских судов».

Рынок труда дизайнеров-инфографиков был тогда весьма велик: в стране этим делом занимались шесть человек. Разумеется, они называли себя не инфографиками, а гравёрами — дело, которое на языке восемнадцатого века обозначалось нежным и певучим словом ГРЫДОРОВАНИЕ.

Мы посмотрим на Алексея Зубова, лучшего русского грыдоровальщика эпохи, и представим себе советы, которые он мог быть дать в связи с производством инфографики. Отец Алексея Зубова работал в единственной профессиональной дизайн-студии семнадцатого века — Оружейной палате. («Далечный. Драгый. Всеблаголепный».) После его смерти Алексей и его брат Иван пишут резюме и каверлеттер на имя царей Иоанна и Петра Алексеевичей, вполне в духе нашего времени: ожидаемая позиция, образование, опыт.

Выглядело так: «Бьют челом бедные и безпомощные сироты ваши — Оружейныя Палаты иконописца Федора Евтихиева сына Зубова детишка его Ивашко да Алешка Зубовы. Отец наш служил деду вашему... и отцу вашему... и брату вашему... и вам великим государям... И в нынешнем, государи, во 198 году ноября в третий день, волею Божиею отца нашего не стало... а мастерству отца своего мы, сироты ваши, поучились небольшое; а кроме того мастерства нам сиротам вашим... прокормиться нечем. Милосердные великие государи... пожалуйте нас сирот своих, — велите нам быть в Оружейныя Палаты в учениках».

Там они и работали, пока царём не стал Пётр I, который пригласил голландского гравёра Шхонебека учить русских мастеров гравюре. Зубов стал лучшим учеником Шхонебека и переехал в Петербург в 1703 году. Там по заказу Петра он резал разные гравюры.

Гравюра 1711 года «Триумфальное шествие после Полтавы» изображает вход русских войск в Москву после победы в Полтавском сражении. Зубов использует здесь известный приём ленточного движения, который позволяет вместить на лист больше объектов. Войска проходили через семь построенных триумфальных арок; у Зубова поместилось четыре. Они награвированы очень точно, по чертежам разрабатывавших их архитекторов. Перспектива использована не просто как способ представления схемы: задние объекты вырезаны с меньшим нажимом, что создаёт ощущение дымки. Помимо этого, вместо характерного для таких схем плоского горизонта он режет выглядывающие из-за горизонта маковки церквей и домики. Получается не картина, не схема, а нечто среднее. В третьем ряду процессии изображены Пётр I, Меншиков и Долгорукий.

В середине 1700-х глава Санкт-Петербургской типографии Аврамов предложил выпустить «Книгу Марсову» — хронику Северной войны, основным содержанием которой должны были стать планы сражений.

Зубов выполнил несколько гравюр для этой книги. Все они характерны тем, что вместо обычных, схематичных изображений местности, войск и прочего он использовал миниатюры: отряды и батареи изображены реалистично, с оружием; на картах есть иконки лесов, полей, домов. Эти гравюры — смесь карты и комикса.

В 1711 году Зубов награвировал «Свадьбу карлика Петра I Якима Волкова». На этой гравюре виден обычный его подход: по графике всё должно быть понятно даже без подписей. Где подписи всё же нужны, он маркирует части изображения цифрами и даёт их расшифровку в легенде под гравюрой.

На гравюре «Свадьба Петра I» видны все описанные выше подходы: Пётр и Екатерина изображены с портретным сходством, имеются цифры и легенда, использована очень понятная перспектива. Но есть ещё один приём: важные гости повёрнуты к зрителю лицом, не важные — сидят задом. Из группы гостей, например, «Министерские принцыпальные дамы», выбирается один-два, которые подсвечиваются, остальные показаны группой. Так Зубов выделяет важное, убирая второстепенное.

Помимо уже знакомых перспективы, работы с горизонтом и прочего, на гравюре «Торжественный ввод в Санктпитербурх взятых швецких фрегатов...» виден ещё один зубовский принцип: чем крупнее объект, тем в больших подробностях он должен изображаться. Сейчас, если мы изображаем на инфографике условные изображения объектов, мы, как правило, следим только за тем, чтоб у них были штрихи одинаковой толщины. Зубов же считал, что, чем больше объект, тем больше он позволяет изобразить деталей и тем подробнее он должен быть нарисован.

В «Баталии при Гренгаме» можно заметить, как меняются уровни детализации объектов в зависимости от фокуса и перспективы. На переднем плане вода вырезана очень реалистично, с волнами и барашками. На заднем плане она просто обозначена штрихами, но вокруг кораблей и лодок уровень детализации воды снова наращивается, что соответствует детализации основных объектов — кораблей. Их снасти, в соответствии с пятым правилом, выписаны с чертёжной точностью.

В гравюре «Грейнгамская пирамида» по всему полю расположены двадцать один кружок с символическими изображениями. В каждом надпись по-латински и по-русски и символический рисунок на тему войны России со Швецией. «Пагубное лакомство» — рыбак вытаскивает на удочке четыре пойманные рыбы, намёк на захват русскими четырёх шведских кораблей. «Впредь осторожнее» — нарисована рука, которая собирается погладить ежа. «Нет причины его страшиться» — обнажённый воин бьёт дубинкой льва, символ Швеции. В «Портрете Екатерины I» у нижнего края гравюры нарисован ствол дерева, от которого тянутся лавровые ветки с портретами князей и царей Московского государства. Эта форма была выбрана, чтобы подчеркнуть законность преемственной власти Екатерины I после смерти Петра.

Гравюра «Адмиралтейство» была приложением к гигантской «Панораме Петербурга», которую, к сожалению, я не нашёл в отсканированной форме. На этой гравюре видно, что размеры объектов у Зубова не обязательно отвечают перспективе: человек внутри Адмиралтейства несоразмерен с матросами в ботике и со своей собственной мастерской. Сейчас мы нормально воспринимаем такой эффект, только если несоразмерны иконки или совсем схематические изображения. Для Зубова это один из основных принципов работы.

Перед нами необычная вещь: инфографика с портретом (или портрет с инфографикой). Зубов не стеснялся показывать, что его карты, схемы и диаграммы изображают реальные события и явления. Нет ничего плохого в том, чтобы изображать людей, которые принимали в этом участие. Что касается изображённого обор-сарваира флота Ивана Михайловича Головина, один поляк, посетивший Петербург, писал о нём: «Он [начальник кораблей Головин] носит постоянно золотой циркуль, украшенный драгоценными камнями, — в знак своего достоинства. Но все это делается для церемоний: в сущности, не он, а только сам царь знает толк в этом; он только изредка бывает у работников».

Валера, зачем вырезать гравюру, если сверху нельзя поставить гигантскую ленту с названием, ангелами, аллегорическими фигурами и чёрт знает чем ещё?