Май 2014Как воровали игры и софт: «Денди», «Фаргус» и «левый» Windows
Оранжевые картриджи, шоу на Первом канале, посвященное пиратской приставке, и многое другое
материал подготовил
Гриша Пророков
На прошлой неделе сеть «ВКонтакте» должна была подписать меморандум Роскомнадзора о легализации пиратского контента. Теперь администрация сайта обязуется блокировать видео по жалобам правообладателей — и уже начала это делать. Есть мнение, что в ближайшее время ужесточатся законы о нелегальном распространении музыки и видеоигр. Закрывается большая глава истории пиратства в России — поэтому Look At Me вспоминает, как здесь воровали интеллектуальную собственность: от начала XX века и до нашего времени.
Краткая история российского пиратства
Май 2014
• Как СССР повлиял на то, что в России так много пиратов
• Как закончилось видеопиратство: от гнусавых переводов до сети «ВКонтакте»
• Что происходит с книжным пиратством: от Lib.ru до «Либрусека»
• Как воровали игры и софт: «Денди», «Фаргус» и «левый» Windows
В конце 80-х и начале 90-х дистрибуцией и локализацией видеоигр в России легально не занимался никто — так что все игры были так или иначе пиратские. Компьютерные игры долгое время распространялись на дискетах, но даже тогда они переводились первыми любительскими группами. Самый же известный пример игрового пиратства того времени — компания «Стиплер», выпускавшая приставку «Денди». «Денди» являлась аппаратным клоном японской приставки Famicom, производившейся компанией Nintendo (в Америке и Европе Famicom была известна как NES — Nintendo Entertainment System). Приставки и картриджи привозились из Китая. Steepler заняла пустующую нишу и первую половину 90-х их продукция пользовалась безумной популярностью; мировым производителям компьютерных игр и консолей российский рынок в то время был неинтересен.
На телевидении даже появилась передача «Денди — новая реальность», в своём роде беспрецедентная: в эфире федерального канала ведущий Сергей Супонев рассказывал о пиратской продукции и о странных китайских клонах обычных игр; почти никакой реальной информации о них Супонев не получал и строил свой рассказ на том, что видел на экране. Чуть позже компания Nintendo пришла в Россию и в сотрудничестве со «Стиплер» стала выпускать приставку Super Nintendo; что любопытно, на «Денди» они при этом закрыли глаза — какое-то время пиратская консоль продолжала продаваться.
1990-е
2000-е
2010-е
Вячеслав Улендеев
Создатель бренда «Денди»
С играми до «Денди» мы дела не имели, а занимались дистрибуцией компьютерной техники. «Стиплер» был самым большим дистрибьютором компании НР в Восточной Европе. Идею игрового бизнеса привёз из США Рустем Ахияров, один из соучредителей «Стиплера». Он рассказал, что все в Америке тогда играли в телевизионные приставки, и мы решили, что делать их в России — неплохая идея. То, что мы занялись видеоприставками — дело случая, так сошлись звёзды. В 1992 году я открыл офис «Стиплера» на Тайване и через этот офис мы делали все закупки, Рустем привёз идею, и мы нашли сильного менеджера на этот проект. Директором «Денди» стал Виктор Савюк. В университете мы оба занимались дискотеками, и я знал его как хорошего организатора.
Сначала мы придумали название «Данди», что-то созвучное с Крокодилом Данди. Но торговая марка оказалось занята, поменяли на «Денди». Слонёнка придумали дизайнеры. Было много вариантов, но мы выбрали слонёнка. Потом шутили, что выбрали, потом, что он похож на Виктора. Кстати, имя «Стиплер» придумали я и Максим Селиванов. Придумывали имя из двух слов на буквы «с» и «а». Первое подобрали быстро, Стиплер — это была лошадь, участвующая в скачках. А слово на «а», так и не придумали. Ничего к такому красивому слову Стиплер не подошло. Но имя «Стиплер» оказалось зарегистрировано раньше юридической компанией. Ребята стали нашими первыми юристами и адвокатами. И именем поделились. Раньше всё просто и быстро решалось.
Мы не пытались связаться с Nintendo и выпустить оригинальную приставку NES или Famicom, у нас сразу была идея делать свой клон. Много позже мы разговаривали с Sega. Наш клон был где-то в 4-5 раз дешевле оригинального Famicom. Были планы по производству в России и Белоруссии, но китайцы делали всё намного дешевле.
С картриджами была самая большая проблема. Именно они и попадали под законы о защите авторских прав. На Тайване их нельзя было покупать в больших количествах. Наши китайские агенты скупали все возможные стоки в Китае. Продавали практически всё, что могли купить. Сам я в «Денди» не играл, но играли дети — и они были нашими экспертами.
У нас было много конкурентов. В основном это были небольшие компании, которые везли неизвестные клоны. Но потом «Денди» начали подделывать китайцы. Делали ещё дешевле, чем мы, и они сломали весь бизнес. На рынке появилось много дешёвых, некачественных «Денди», и это всё происходило на фоне появления 16-битных приставок Sega и их клонов. На рынке в Лужниках в любой палатке продавались подделки «Денди», но судиться было бесполезно — все они ввозились контрабандно.
С Nintendo мы договорились намного позже. «Стиплер» в этот момент уже разделился на несколько компаний, и я контрактом с Nintendo не занимался. Разделился он в 1994 году. Я с двумя партнёрами забрали долю в виде компании «Стиплер трейд», которая был переименована в «Лампорт» и в 1995 году была продан американской компании CHS Electronics. CHS был в то время вторым в мире по объёму дистрибьютором компьютерной техники. Так что в разорении «Стиплера» поучаствовать не удалось. Убытков не понесли. На вопрос «Почему разорился «Стиплер?» обычно отвечаем: «Потому что из него ушли мы».
С приходом в Россию персональных компьютеров пираты начали активно копировать программное обеспечение и софт; чаще всего «мастер», который собирал пользователям компьютеры, одновременно устанавливал все необходимые программы и, разумеется, операционную систему. Вопросом, откуда они берутся, никто не задавался: долгое время идея, что за программное обеспечение вообще надо платить, совершенно отсутствовала в головах людей. Услугами пиратов не брезговали даже компании, которые экономили на софте и устанавливали на компьютерах в офисе пиратские операционные системы и ПО, — выходило сильно дешевле. С развитием компьютеров CD- и DVD-сборники с нелегальным софтом начали продаваться на рынках, где их мог купить любой. Писатель Юрий Бригадир описал в книгах «Дневник тестировщика» и «Хроники тестировщика» будни компьютерных пиратов в начале 2000-х.
Юрий Бригадир
Автор книг «Дневник тестировщика» и «Хроники тестировщика»
Прежде всего должен сказать, что экспертом я в этой области себя не считаю. Я просто как-то взял и эмоционально описал ситуацию, в которой оказался, — вот и все. К тому же это не отчёт, а произведение, которое к делу не пришьёшь и на которое не сошлёшься. В «Дневнике» описан период с 1999-го по 2000 год. Впервые с компьютером я столкнулся в 1981-м, когда учился в институте. Полностью я его так никогда и не увидел (машина была, мягко говоря, несколько великовата), но к терминалу допустили. Когда же я столкнулся с пиратами — тут сложно назвать конкретное время, потом что и до 2000-го, и после пиратство цвело махровым цветом — по сути, пиратом был каждый, кто имел компьютер. Просто кто-то делился цифровым контентом бескорыстно, а кто-то — за деньги. Собственно, ничего не изменилось и сейчас. Сам я пиратством не то чтобы занимался, это необоснованно и слишком громко звучит. Спросить, когда я им занялся, это то же самое, что у швейцара спросить, когда он пришёл в гостиничный бизнес.
История компьютерного пиратства в России не знакома мне в деталях. Всё сложилось до меня. Когда я в 1995-м купил свой первый компьютер, он был «заряжен» продавцом по минимуму (Windows, Office, Norton Commander и пара игрушек). Никаких денег за софт никто не просил, мало того, в то время покупатели считали, что так и должно быть. Я просто принял правила игры. Вообще, в России, полагаю, Windows появился с первым компьютером и тут же был нещадно размножен.
Тут ещё надо представлять, что PC пришёл непосредственно после «Спектрума», а с тем вообще не церемонились, копируя с кассеты на кассету программы и игры. С ним была лицензионная неразбериха, которую никто даже и не собирался разруливать — просто вся страна скопом решила, что «Спектрум» — это национальное достояние, примерно как фольклор. Он бесплатен и повсеместен.
То есть Windows (а равно вообще всё ПО под него) был в этом смысле в те годы обречён. Потребовались годы титанических усилий, убеждений и примеров, чтобы у очень небольшой группы пользователей появилось смешное для абсолютного большинства озарение — ПО стоит денег.
Если ты знал дядю Петю из вычислительного центра, то у тебя всегда всё было свежее и приятное
Как всё распространялось без интернета? Дискеты, жёсткие диски, CD... Сколько надо времени, чтобы софт от Москвы добрался до, к примеру, Владивостока? Ровно столько, сколько летит самолёт, считанные часы. Переписать, поделиться, размножить — ещё несколько дней. Если ты знал дядю Петю из вычислительного центра, то у тебя всегда всё было свежее и приятное. Если не знал лично его, то знал его брата или его шапочного знакомого. Если не знал никого, то шёл на радиорынок. Короче, это не вопрос. Софт распространялся почти со скоростью, например, слухов.
Пиратство сочеталось с работой сисадмином всегда или почти всегда. Системные администраторы, имея навыки и возможности, легко доставали и распространяли пиратский контент. В основном бескорыстно — чисто из любви, так сказать, к искусству.
Я не знаю и не знал ни одного идеологического пирата. Это больше сфера потребительства, чем идеологии. То есть да, есть десятки пиратских партий по всему миру, у которых это даже официальная политика, но в основе, убеждён, не высокие идеалы, а желание сэкономить и «захомячить».
В России расцветало пиратство софта, потому что был невероятный спрос, и не было никакой опасности. Вообще никакой. В некоторых городах её нет и сейчас. Например, в Новосибирске пиратский софт можно купить на любой станции метро, в двух шагах от ближайшего полицейского. А вот в Екатеринбурге, к примеру, такой фокус не пройдёт. Там с этим куда строже. На самом деле ответ на вопрос — почему расцветает пиратство (проституция, наркомания, коррупция — нужное подчеркнуть) — очевиден. Потому что это выгодно некоей организованной группе — это раз. И второе, даже более важное, на мой взгляд, — это массовое молчаливое одобрение/равнодушие остальной неорганизованной части населения.
Сейчас масштаб пиратства такой, какой нам даже близко не снился. Изменились способы получения, так как дешёвый и быстрый интернет доставляет любой контент за минимальное время. CD и DVD — уже анахронизм, рудименты прошлого. С массовым использованием облаков даже коллекции на собственном компьютере собирать не надо — всё лежит на серверах тоннами. Пиратство никуда не делось. Приспособилось, стало немного осторожнее, стало меньше выглядывать из-за угла, стало более технологичным. Но масштаб его сейчас просто фантастический. С ним просто невозможно бороться. Объективно. Ну, пиратство, как и, к примеру, проституция, вообще неистребимо. Формы меняются — суть остаётся. Потому что это, как ни крути, суть человека.
Лучшее время для пиратов как раз сегодня, если говорить о пиратстве, как о нарушении авторских прав. Сейчас его нарушать — одно удовольствие, настолько это просто и доступно. Но если говорить о пиратстве как способе заработка, то, пожалуй, это время прошло. Сворованный контент продать невозможно — торренты делают такой бизнес почти бессмысленным.
Пираты никогда не становятся чистыми, это образ мышления. Их можно вешать на реях в любое время — повод найдётся. Но закавыка в том, что в нашей стране придётся повесить всех пользователей компьютеров, ибо я не знаю, не видел и даже не слышал о людях, которые бы хотя бы раз в жизни не нарушили авторские права в компьютерной сфере. Вполне допускаю, что с десяток таких идеальных найдётся. Но это сферические кони в вакууме и к народу в целом они не имеют никакого отношения.
Вслед за первыми попытками пиратства в области игр и программ стали появляться достаточно крупные компании, занимавшиеся пиратскими переводами и нелегальным выпуском западных игр (причём не только компьютерных, но и для консолей, скажем, PlayStation); легальным этим вообще почти никто не занимался. Самой известной такой компанией была, несомненно, «Фаргус». Их фирменный стиль с жёлтыми коробками, жёлтыми дисками, логотипом с рыбой и надписью «Озвучено профессиональными актёрами» был очень хорошо узнаваем в России в 90-е и в начале 2000-х — в каком-то смысле «Фаргус» был настоящим брендом.
Несмотря на то что «Фаргус» торговали чужой интеллектуальной собственностью, работу они выполняли сильно качественнее других пиратов. Переводы они делали без использования PROMT, игры озвучивались зачастую настоящими актёрами, и, что важно, больше, чем на один голос, наконец, «Фаргус» даже держали полноценный сайт, на котором честно оказывали техническую поддержку пользователям и даже выпускали патчи для своих игр.
В наше время пиратство видеоигр в России существует там же, где и всё остальное — в торрентах. Западные и русские релизные группы крадут игры нередко даже раньше их официального выхода и безвозмездно раздают в пир-ту-пир-сетях. Заработать на этом никто не пытается. При этом Россия всё ещё остаётся одной из самых пиратских стран в мире — по разным подсчётам примерно 60 % копий программного обеспечения и игр в России — нелегальные.
Алексей Пастушенко
Руководитель PR-отдела «1C-Софтклаб»
Коммерческое пиратство видеоигр в России появилось раньше, чем официальная игровая индустрия. Игровая индустрия была крайне слаба и не развита, поэтому пираты просто заполняли нишу. Большинство игр купить в лицензионной копии было банально невозможно, даже если человек хотел это сделать. Но пираты не платили никаких лицензионных отчислений, не обеспечивали никакой технической поддержки, не контролировали качество конечного продукта. Многие копии игр банально не запускались или содержали какое-нибудь вредоносное ПО, или что-нибудь ещё. Благодаря этому они могли держать очень низкие цены.
Потом мы перешли ко второму этапу, когда игровая индустрия в России стала развиваться, но лицензионные диски стоили очень дорого из-за высоких лицензионных отчислений. Соотношение пиратской и лицензионной продукции было 99 к 1, но это всё равно позволяло игровой индустрии как-то существовать, а дистрибьюторам как-то выживать. Известно, что многие лицензионные издательства начинали как пираты: они существовали в двух ипостасях: как пираты и как лицензионная компания. Если были игры, на которые они не могли получить лицензию, они просто издавали их пиратским способом.
Ситуация изменилась после кризиса 1998 года, когда экономика обвалилась, и лицензия совсем не могла противостоять пиратству, бизнес шёл к полному коллапсу. Выход нашла компания «Бука», которая стала выпускать диски в jewel-упаковках. До этого все диски выходили в коробочных и дорогих изданиях. «Бука» решила выпускать экономичные издания, которые стоили, почти как пиратские диски. Пираты диктовали цены на рынке, и лицензионным издателям и дистрибьюторам пришлось принять их вызов. Благодаря западным партнёрам, которые пошли на то, чтобы сократить лицензионные отчисления, рынок получил возможность покупать игры по специальной цене: это до сих пор работает в России. Игры на PC, даже в сервисах цифровой дистрибьюции типа Steam, у нас стоят значительно дешевле, чем на Западе. Иногда раза в три и больше, если я не ошибаюсь.
В плане игрового пиратства Россия уступает только Китаю
Конечно же, пиратство не было побеждено, оно прекрасно существует до сих пор, правда, понятным образом тенденция изменилась. Ритейлового пиратства, которое было главной головной болью, уже не существует, оно переместилось полностью в онлайн. Если с пиратством в ритейле ещё можно было бороться, существовала более-менее работающая законодательная база, были организации, которые осуществляли борьбу, то с онлайн-пиратством всё не так просто. Существует определённая законодательная база в области защиты авторского права — в кино, например, она работает более-менее, торрент-раздачи закрываются. Но пока распространение действующих законов на игры только планируется. Будем надеяться, что это произойдёт, наши парламентарии обещают даже в этом году.
В плане игрового пиратства Россия, наверное, уступает только Китаю. Статистику точно подсчитать невозможно, потому что пиратство — теневой бизнес, абсолютно непрозрачный, так что мы не знаем, какой объём пиратства существует в других странах. Поэтому точных цифр у нас нет. Есть ощущение, что в России для PC это 80—90 %, по консолям — несколько меньше. Определённая позитивная тенденция есть, она связана в первую очередь с цифровой дистрибуцией, которая достаточно агрессивно сейчас развивается. У пользователей есть возможность очень удобно и легко стать обладателем цифровой версии игры — это главный момент, и это важно. Многие пользовались услугами пиратов, просто потому что у них не было возможности получить игры другим образом.
Во многих цивилизованных странах пир-ту-пир-трафик очень сильно ограничен. Пользоваться торрентами в какой-нибудь Дании банально сложно. Потому что, если ты начинаешь это делать, к тебе придёт провайдер и скажет: «Дорогой друг, это нелегально». Там это всё отслеживается, и всякие Pirate Bay блокируют активно и агрессивно. На западе много лет разными способами борются с пиратством в интернете, у нас подобная тенденция только зарождается. Я считаю, что это очень хорошо, что наше правительство принимает такие законы и планирует распространять их действия на игры. От этого выиграют в первую очередь исключительно наши потребители. Вряд ли кто-то из нас пойдёт копаться на помойке и брать оттуда одежду, которую кто-то выбросил, тем не менее мы с радостью идём копаться на помойке интернета и скачиваем оттуда непонятно что. Как видите, уже принят закон по поводу фильмов, идёт обсуждение, чтобы этот закон был распространён на музыку, скорее всего, игры будут следующим пунктом в списке, по крайней мере, именно об этом говорят в Государственной думе. Будем надеяться, что так оно и будет.
Комментарии
Подписаться